эти слова и готова ждать сколько угодно! Фухэн, я буду ждать!

То же самое говорил когда-то он сам, обращаясь к Вэй Инло…

Фухэн попытался подавить душевную боль, охватившую его. Он улыбнулся молодой жене улыбкой человека, который выпил самое горькое вино в мире.

– Спасибо тебе, Эрцин! Спасибо… – печально произнес молодой страж.

Глава 96. Наказание

После свадьбы Фухэн и Эрцин отправились на аудиенцию к императору. Весь день шел снег, оба были укутаны в шубы из лисьего меха, но все равно ежились от холода, пробирающего до самых костей, особенно когда поднимался ветер. Когда они дошли до дворца Цяньцин, то заметили маленькую фигурку, стоящую на коленях на снегу.

– Ваша служанка заслуживает смерти за свои проступки! – послышался девичий голос.

Девушка поднялась, прошла еще три шага, опять упала на колени и поклонилась со словами:

– Ваша служанка заслуживает смерти за свои проступки!

Еще три шага – и опять поклон. На снегу за ней тянулась длинная цепочка вмятин от прикосновения лбом.

– Инло! – воскликнул Фухэн. Его глаза расширились. – Что… что все это значит?

Ли Юй объяснил:

– Его величество приказал Вэй Инло в течение двадцати четырех часов ходить вокруг шести дворцов, совершая земные поклоны через каждые три шага. После этого он простит ее и разрешит вернуться во дворец Чанчунь, чтобы прислуживать госпоже императрице.

Фухэн с растерянным видом вошел в павильон Янсинь.

Удивительно, но выражение лица Хунли было точно таким же. В павильоне было очень свежо, казалось, температура воздуха такая же, как снаружи, так что присутствующие дрожали от холода.

Император не был настроен на долгую беседу. После нескольких дежурных фраз он отправил Фухэна и его жену к императрице.

Когда они удалились, Хунли взял одну из докладных записок и начал изучать ее. Внезапный порыв ветра заставил его закашляться.

Ли Юй бросился закрывать окно.

– Она все еще совершает поклоны?

– Да.

– Сколько времени прошло?

– Шесть часов, – ответил евнух, всматриваясь в лицо императора.

Заметив, что повелитель помрачнел, он поспешно добавил:

– Ваше величество, Вэй Инло все-таки девушка, если она в такую метель будет совершать поклоны в течение двадцати четырех часов, то, боюсь, замерзнет до смерти!

– Я дал ей возможность выбрать, – возразил император, бросая на стол докладную записку. – Она не ценит моего доброго отношения!

– Ваше величество…

«Или ты идешь и говоришь Фухэну, что ты никогда его не любила, а все время обманывала ради богатства и статуса, или будешь ходить вокруг дворцов, начиная от дворца Цяньцин, совершая поклон каждые три шага и признавая свою вину, в течение двадцати четырех часов. Выбирай одно из двух. Как только наказание будет исполнено, ты сможешь вернуться во дворец Чанчунь».

И что же она выбрала?

Это было очевидно.

Сквозь вой метели и ветра до императора доносился крик:

– Ваша служанка заслуживает смерти за свои проступки!

Снег сыпался сплошной пеленой. Все лицо, волосы, плечи Вэй Инло покрылись белоснежными хлопьями.

Ее шаги были нетвердыми, тело окоченело от холода, и такой же холод охватывал ее сердце.

Внезапно над головой девушки появился черный зонт из промасленной бумаги.

Инло медленно подняла голову и увидела рядом с собой Юань Чуньвана, который держал зонт над ее головой.

– Тяжко? – спросил юноша.

– Тяжко. – Она закашлялась. – Зато потом я больше не буду страдать. С сегодняшнего дня нас больше ничего не связывает, мы теперь чужие люди.

– Вот и хорошо, – улыбнулся Чуньван. – Пойдем. Остаток пути я пройду вместе с тобой.

Вэй Инло сама выбрала такой вариант, поэтому Чуньван не мог нести ее или даже просто поддержать под руку. Все, что он мог, – это держать зонт над ее головой и идти рядом.

Снег и ветер хлестали его по щекам, вся его одежда промокла, но ему было как будто все равно. Он сопровождал ее до тех пор, пока они не дошли до павильона Янсинь.

– Пришли.

С трудом поднявшись с земли и разлепив посиневшие от мороза губы, Вэй Инло произнесла:

– Иди, тебя могут увидеть… Если заметят, что ты помогаешь мне, у тебя могут быть неприятности.

Чуньван скрылся за стеной.

Вэй Инло заставила свое тело двигаться дальше. Колени уже потеряли всякую чувствительность, каждый шаг давался с большим трудом. А в жилах, казалось, текла не горячая кровь, а талый снег.

– Госпожа императрица, – пробормотала она и, полная решимости, шатающейся походкой побрела к павильону Янсинь. Подойдя к воротам, она протянула к ним побагровевшую от холода руку. Внезапно в глазах у нее потемнело, и Инло потеряла сознание. В последний миг, перед тем как свет погас в ее глазах, она заметила силуэт бегущего к ней человека.

Кто это мог быть?

Вэй Инло попыталась открыть глаза, но веки стали свинцовыми и даже не дрогнули.

Ее держали в объятиях сильные мужские руки.

= Тем временем во дворце Чанчунь=

Из окна беседки высунулась чья-то рука и поймала снежинку на ладонь.

Тот же самый снег, доставивший столько мучений и страданий Вэй Инло, заставил Эрцин испытать облегчение.

– Эрцин, – спросила Минъюй, подойдя из-за спины, – ты счастлива?

– Почему ты спрашиваешь? – Бывшая служанка продолжала смотреть на снежинку у себя на ладони.

– Мы с тобой вместе пришли во дворец, чтобы прислуживать императрице, долгое время ели и спали вместе, вдвоем выполняли поручения госпожи…

– Минъюй. – Эрцин с улыбкой повернулась к бывшей подруге. Ее замысловатая прическа была богато украшена сверкающими жемчужинами. – Что ты все-таки хочешь сказать?

– Мне кажется… – ответила, поколебавшись, Минъюй, – мы не виделись всего несколько дней, а ты как будто стала другим человеком. Я тебя совсем не узнаю.

Прежняя Эрцин была очень осторожной, никогда не говорила лишнего, ее заботили лишь повседневные дела и житейские вопросы.

Таким горничным очень легко угодить своему хозяину.

Даже хозяйки других дворцов ставили Эрцин в пример своим служанкам и называли ее самой способной из окружения императрицы.

Зная ту Эрцин, сложно было привыкнуть к Эрцин теперешней.

На ней была расшитая узорами одежда из дорогих тканей, на шее и в прическе сверкали украшения из драгоценных камней. Глаза лучились радостью и самодовольством.

Как будто она намеренно хвасталась своей успешностью перед другими людьми.

– Мой статус изменился, естественно, я уже не та, что была прежде, – всё с той же улыбкой продолжала Эрцин. – Но я никогда не забуду нашу дружбу. Я больше не смогу прислуживать императрице, поэтому ты должна позаботиться о ней вместо меня.

Минъюй помолчала немного, а затем, не выдержав, спросила:

– Эрцин, ты считаешь, что поступила правильно?

Возможно, в других дворцах и не были осведомлены об отношениях Вэй Инло и Фухэна, но во дворце Чанчунь все о них знали.

Как можно выходить замуж за Фухэна, зная, что он всем сердцем любит Вэй Инло? Разве правильно вот так безжалостно разлучать влюбленных?

Эрцин уклонилась от прямого ответа.

– Ну, посуди сама. Мой дедушка – министр правосудия, теперь статус нашего знамени повышен. Мы – уважаемая семья чиновников, поэтому соответствуем статусу семьи Фуча. Что в этом неправильного?

«Ты же прекрасно поняла, что я имела в виду».

– Кроме того… – добавила Эрцин, снова посмотрев на двор. Ветви деревьев