– Фи, какая неженка, – фыркнула Сафьяна, а я едва не зарычала. – Ладно-ладно, все равно придется идти за едой. Деревня тут недалеко.

– И ты молчала?!

От понимания, что еще вчера могла оказаться чуть ближе к привычной цивилизации, я совсем разозлилась.

– Начинаю думать, что вручить мне тебя было какой-то изощренной пыткой, придуманной смекалистыми магистрами. Мол, с такой помощницей она быстро станет шелковой и согласится на все!

– Вот языкатая!

– Чья бы корова!.. Что это?

Сама не заметила, как, ведомая картинками-подсказками, вышла на вершину небольшого холма, откуда открывался вид на теснящиеся друг к другу странные сооружения. Коричневые полусферы, похожие на половинки кокоса, обнесенные по кругу заборчиками; высокие одиноко стоящие башенки, тоже коричневые и нечто вроде жилища папуасов (с красной соломенной крышей) по самому центру.

– Деревня, – невозмутимо ответила Сафьяна. – Довольно бедная, но тем вероятнее, что нам будут рады.

Спускалась с холма с опаской. Все-таки напрямую общаться с местным населением мне еще не приходилось. Да и наличие кошеля с золотыми не сильно воодушевляло. Напротив – не дай бог позарятся и…

– Вот дурная! Ты еще в красках вообрази, что именно эти работяги с тобой сделают. Чтобы уж наверняка.

– Куда идти-то, незаменимая моя? Непохоже, что тут есть гостиница или хотя бы магазин.

– Вперед иди, избалованная моя, – передразнила магическая малявка и все-таки подсказала: – Вон девица с корзиной идет, ее и спроси, кто подсобить может заплутавшей в лесу бедняжке тебе. Хотя нет, не заплутавшей. Страннице, из дома бежавшей в поисках лучшей доли.

– Ладно, – буркнула я. Подходить к безобидной на вид девушке страшно не было.

Белокурая и голубоглазая она взирала на меня с искренним изумлением.

– Ты что же, так пешком и идешь? – поразилась она.

– Ага, – отозвалась я. – Летать-то не умею. Можно у вас тут где-нибудь на ночь остановиться? И запасы пополнить? Я заплачу.

– Можно. Почему нельзя? Чужаки редко сюда заходят, но гостям каждый рад. Особенно, если при деньгах. Наш дом крайний, – она махнула рукой на ближайшую обшарпанную кокосину, – но я все раздобуду, что скажешь.

Произнеся это, она уставилась на меня с надеждой. Я пожала плечами и, кивнув, пошла за ней.

– Тебя как зовут-то?

– Варейка.

– Значит, Варя?

– Можно и так. А тебя?

– Адриана, но лучше просто Адри.

– Красивое имя, необычное. Проходи. У тебя царапины на шее глубокие, у меня мазь есть, позволишь?

– Буду благодарна. Ты одна живешь?

– С отцом. Он вечером только вернется и, не переживай, против не будет.

Она усадила меня на деревянную скамью, принесла миску с теплым отваром, отрезы ткани и обещанную мазь.

Пока девушка аккуратно обрабатывала мои боевые раны, я осматривала обстановку. Что сказать, здесь было бедно, скудно, но чисто. Длинный стол, лавки, печь с чугунками и глиняными чашами, пучки трав, связки незнакомых мне темно-синих овощей и даже какие-то вяленые тушки. Вместо двери – занавеска, ведущая то ли в спальню, то ли в коридор. Хотелось надеяться, что комнат тут хотя бы две, и спать вместе с ее отцом не придется. А то уж лучше в лесу. От одной этой мысли меня передернуло и как, никогда, сильно захотелось в родные асфальтовые джунгли, с электричеством, микроволновкой и супермаркетами. У-у-у.

– Больно? – встревоженно спросила Варейка. Похоже, стонала я в голос.

– Наоборот. Наконец саднить перестало. Ты волшебница!

– Если бы, – с грустью отозвалась девушка и отвернулась.

Не то чтобы мне хотелось лезть почти незнакомке в душу, но слово за слово, она как-то незаметно поведала мне свою историю.

Оказалось, отец решил выдать ее замуж. И ладно бы, но в мужья выбрал не кого-нибудь, а вдовца старосту шестидесяти лет от роду! На мольбы дочери не поступать так с ней он только называл ее дурехой, не понимающей своего счастья. Староста жил в достатке и, несмотря на свой почтенный возраст, считался первым женихом на деревне.

– Не могу я так, – пожаловалась Варейка. – Он когда смотрит на меня, все внутри от омерзения сжимается. А как представлю, что он не только руки лобызать будет, но и все остальное… Не могу! Лучше в пустыню.

Встретив мой недоуменный и, должно быть, порядком шокированный взгляд, она быстро отвела глаза и пригласила за стол.

Кушак, вылезший из-под накидки и тут же ухвативший кусок хлеба, произвел на нее неизгладимое впечатление. Варейка заверила, что обычно аррикаты крайне осторожны и не только не даются людям в руки, но и на глаза стараются не попадаться, а тут… ручной! Пришлось объяснять, что зверек остался со мной, потому что мне посчастливилось подобрать его ослабленным и выходить.

– Вот и привязался, – развела я руками.

– Счастливая ты! Такие приключения, а главное – ты сама себе хозяйка. Но знаешь, что? Я здесь тоже не останусь. Если отец не передумает, уйду к кочевникам. О них разное говорят, но женщин они не трогают, берегут. Лучше там мужа себе найду, чем за Барлея выйду! Ты бы видела, как он смотрит! Будто облизывает, фу.

– Будем надеяться, отец твой одумается, – сказала я осторожно.

– Вряд ли, бежать мне надо.

– Видела я этих кочевников, они же разбойники натуральные!

– Не заливай, – неожиданно вторглась мне в голову саламандра. – Пугливая какая. Не юнцы желторотые, да, но к чему девице такие? А там мужчины настоящие, сильные, смелые, независимые…

– Помню-помню твое страстное увлечение, – усмехнулась я. – Только не место среди таких удальцов девушке юной и беззащитной.

– Да незачем им разбойничать, – сказала Варейка. – У них магии в избытке. Я сама видела, прошлой весной двое в деревню заходили. И девиц с собой звали! Знала бы я, тогда еще ушла.

– Зачем звали? – не поняла я. – Неужели пошел кто-то?

– Из наших никто не пошел, но на базар потом с отцом ездили, там слышала, все, кто решился – довольны остались. Хотя и всякое поговаривали, мол, их мужчины сразу с несколькими женами живут. Но обходительные и заботливые, а главное – силой никого не держат!

– Может, и не плохо, что из ваших никто не согласился, – пробормотала я.

– Трусливые! Да и не много девиц у нас, деревенька-то маленькая. Так что, даже если бы не староста… Выбор у меня невелик. Ну ничего, пустынники те, уходя, ориентир оставили. Караваны их в города редко заходят, а вот по деревням окраинным частенько гостят, товарами обмениваются. Вот и мимо нас ходят. Ну как мимо, дня два пути отсюда. Лес за деревней заканчивается почти сразу, дальше степь, да чем дальше, тем более чахлая. Отец говорит, высыхает наш Орт без магии, пустыни со всех сторон наползают, где их и отродясь не было.