— Нет, — тут же отозвалась девушка весело, — просто мама рассказывала раньше, что они очень предприимчивые, но не ленивые это точно. Вот я и назвала первое, что пришло на ум.

— Понятно, — произнесла я в тот момент, когда мы вошли в деревню.

Вытянутая вдоль берегов, она словно сошла со страниц какой-то детской книжки. Деревянные домики, украшенные причудливой резьбой, с расписными окнами и добротные заборчики выглядели весьма ухоженно. Беззаботные куры, коровы, овцы…Все словно сошло с книжных картинок о довольно безбедной и счастливой жизни. — Марфуш, а твоя мама, Степанида Игнатьевна, она почему отсюда уехала? — В то, что такую красоту можно было покинуть добровольно, я как-то засомневалась. — Отец тогда со своей семьёй не очень ладно жили, мой дед был против, что он взял в жены простую девку, вообще почитай сироту, а отцова-то семья из зажиточных. Вот они и уехали, чтобы никто им жить не мешал. Сначала в том городке, где сегодня ночевали, а потом и вовсе решили подальше уехать, чтобы мир повидать. — Получается, они без благословения живут? — С благословением, только дали его гораздо позднее, да и что теперь, — она пожала плечами, и как показалось, эта тема ей не слишком приятна. — А как там твой дед? Если опять против нас будет? — Засомневалась я. — Стоит ли туда идти? Может, домик в Кудеяре купим? — Да нет, все уж давно примирились, только приехать у родителей всё не получалось, приросли корнями на другом месте, — Марфуша остановилась, рассматривая народ, то тут, то там выглядывающий из своих калиток, который вовсе не торопился бежать нам навстречу и только паренёк по фамилии жиров шел важно впереди нас, не оглядываясь. — А отец и брат никогда своё общение не прекращали, письма писали, пусть и редкие. Да вы и сами знаете, не ближний свет письму-то добираться.

— Не ближний, — поддакнула я и порадовалась этому событию.

Если письму не ближний свет, надеюсь и ищейкам императора тоже не с руки забираться непонятно куда в поисках беглянки.

Одно не понимала, зачем я им?

Папы нет, имущества у меня нет, не трудно узнать, что всем распоряжается дядечка, а с меня какой толк?

Или решили, что тоже знаю о делах папы? Всю семью изводить под корень, подобное делалось и в прошлые времена и в наши, так почему бы это те тот самый случай?

Может быть это происки родственника, чтобы окончательно он вошёл в права и отстранил меня от моего законного имущества? Так пусть подавится им, пока мне ничего не нужно, да и не хочу я сражаться с этим человеком вместе с Гринвичами, которым вряд ли моё появление будет приятно.

Интересно, как Даниэль и его отец будут объяснять нашу несостоявшуюся свадьбу? А впрочем, лицемерие этих людей мне противно и больше о них знать не желаю.

Мы рассматривали домики, которых оказалось совсем не двадцать, а гораздо больше. Целый посёлок, раскинувшийся и по берегам озера и уходящий куда-то вдаль.

Красиво.

— Вот там живут Лисовы, видите? — Парень вынул палец из носа и ткнул им в сторону большого дома с дворовыми постройками.

— Спасибо, — отозвалась я и подтолкнула застывшую Марфу в спину. — Пойдём, смелее.

Калитка открылась без труда, открывая нам ухоженный двор. Дом с резными наличниками, напоминающие сказочные кружева. Кот, лениво свернувшийся на скамейки и приподнявший на нас один глаз…

Рассмотреть всё нам не дали.

— Вы что-то искали? — Раздался густой женский голос, и мы как по команде обернулись направо. Женщина примерно тридцати лет кормила овец, бросая им траву через забор.

— Мы… — на Марфу вдруг напал ступор, оно и понятно, всю жизнь знала об этой родне, и вот впервые пришлось увидеться, а потому я решила ответить за свою служанку.

— Здравствуйте. Мы ищем дом Лисовых Петра и Марфы. Мы ведь верно пришли, сюда?

Пока я говорила, на крыльцо дома вышел седой скрюченный дед в полосатых штанах, заправленных в кожаные сапоги. А за ним следом показалась и невысока круглая бабуля, щурящаяся на солнце, а оттого приставляющая руку к глазам, чтобы лучше рассмотреть незнакомок, то есть нас.

— Сюда, а что вам надобно? — Поинтересовалась молодая женщина, одновременно вытирая руки о свой цветастый фартук.

— А я Марфуша, вот… — кажется, у моей спутницы вот-вот потекут слёзы от волнения, а потому я снова вмешалась.

— Из Тарсмании мы приехали. Внучка она деда Петра и ваша племянница, — и тихо добавила, — если мы действительно сюда попали.

— Ох! — Только и успела произнести женщина и тут же громко закричала, обращаясь к старикам, которые вероятно плохо слышали, — дед, бабуля, так это же ваша внучка, Марфушенька приехала! Семён, где ты?

— Олёнка, — крикнул дед молодой женщине спустя десять минут, когда мы вошли в дом все вместе, — всё что есть на печи, всё на стол мечи! Семён, баня-то протопилась ли? Дорогим гостям самое время попариться, а потом и за стол. И платья им Олёнка выдай, а то девки как мужики в подштанниках модничают! А Лисовы не скупердяи!

Дед шумел, отдавая указы направо и налево, но итак и без его слов было понятно, он это для порядка, а все итак знали своё дело. Мне даже кажется, что главой семьи тут уже стал Семён, но он предпочитал улыбаться и не прекословить.

— Ой, Марфа, какая жара-то, — произнесла я и присела на пол в бане, — мне не выдержать такое. Да и боюсь, мало ли что.

— Да и я, барынька признаться про баню от родителей слышала, и помыться в ней очень даже хотела. А чтобы вот так, будто сам воздух вокруг раскалённый и горячущий, никогда не пробовала.

А отец ещё рассказывал, что по два часа не выходил, бывало с братом, да вениками себя хлестали, такое уж точно не по мне. Слабовата девка оказалась, — с улыбкой добавила девушка.

Мытьё было странным и не привычным, но после того, как Марфа помогла мне намыться, я предложила и ей потереть спинку(эх, видели бы меня сейчас преподавательницы института благородных девиц, упали бы в обморок от моего поведения).

— Что вы, барышня, да разве вам такое положено, — замахала она руками, — итак я, бессовестная, осмелилась вместе с вами сюда зайти. Вам повелевать положено, а Вы со мной ту мыкаетесь.

— Значит так, Марфа, — мне стало немного весело, впервые за всё последнее время, — повелеваю, давай сюда свою спину, помогу. — И потом, уже мягче добавила, — не до манер пока, да и ты устала с дороги, а самой всё не так удобно.

— А правда ваша барынька, самой не сподручно, — призналась моя служанка и подставила свою спину.

Раскрасневшиеся и довольные мы ели вышли и уселись прямо на лавочке около баньки. Тут же бабуля Марфы к нам с бутылкой поспешила.

— У нас после баньки первое питьё это квас, попробуйте, барынька, не побрезгуйте, — она налила кружечку темной жидкости с изюмом и подала мне, — ну, как? Вкусно?

— Вкусно, — отозвалась я, и моя улыбка второй раз за последний час расплылась. Простые люди окружали меня сейчас, какой-то немного странный говор, но весьма напоминающий речь кухарки и её мужа, отца Марфуши.