— Конечно, — ответил Терон, как будто это было очевидно, а затем, прищурив глаза, заявил: — Как и Марит.

— Терон… Она принцесса. А я не более чем уличный вор со счетом в банке.

Терон долго молчал. Достаточно долго, чтобы привлечь взгляд Ликоса.

— Ты действительно так думаешь? Дурак ты, Ликос. Я видел, как она смотрела на тебя.

— Это не имеет значения.

— Ты ее любишь?

— Безмерно. Она жертвует собой, а они этого даже не видят. Ее семья, они должны защищать ее. Они должны поставить ее на первое место. Клянусь, Терон, если она выйдет за этого парня, это ее убьет. Медленно, понемногу и день за днем это разрушит все, что в ней было чистым и совершенным.

Слова застряли у него в горле, и он сделал еще глоток виски, чтобы снять спазм.

— Хочешь, я накопаю на него компромат? — предложил Терон.

— И что, мы будем их шантажировать? Они короли, Терон. Она настоящая королевская особа.

— Ты же был величайшим карманником в Афинах, Ликос! Неужели ты так стыдишься своего прошлого, что забываешь, кем ты был? — воскликнул Терон, глядя Ликосу прямо в глаза с решимостью, которая мгновенно передалась Ликосу. — Ты говоришь, что, если она выйдет замуж за того парня, это убьет ее? Тогда прекрати ныть. Делай то, что должен сделать, чтобы спасти ее. Она может считать, что поступает правильно, Ликос, но если ты скажешь, что это не так, я поверю тебе и поддержу на сто процентов.

— И что, я снова похищу ее в день свадьбы?

— На этот раз по-настоящему! Да! Так что ты скажешь?

— Я скажу, — ответил Ликос, вставая со стула, — что афинский карманник собирается совершить величайшее преступление. Я собираюсь украсть принцессу.

Марит стояла в холодном каменном притворе семейной часовни Свардиев. За темными деревянными дверями ее ждали брат, священник и жених. Соглашение между двумя семьями было заключено, но Марит не была посвящена в его детали. Происки брата давно перестали ее удивлять. Она больше переживала из-за того, что ее сестры не было рядом.

Ее родители все еще находились в годичном творческом отпуске. Протокол, к счастью, предписывал им отсутствие общения со всеми детьми в течение первых трехсот шестидесяти пяти дней правления нового монарха. Марит не особенно возражала по поводу родителей, которые практически отсутствовали большую часть ее жизни, но она ужасно скучала по Фрейе.

Она совсем не знала, где находится Фрейя. Она могла бы поклясться, что слышала, как один из сотрудников говорил о ее возвращении во дворец, но Марит не смогла ее найти, и сестра не отвечала на ее звонки. Марит вспоминала о Ликосе, чтобы заполнить пустоту в своем сердце, понимая, что, в конце концов, поговорит она с Фрейей или нет, она выйдет замуж за принца Хенрика и исполнит свой долг перед страной.

Она слегка провела влажной рукой по подолу своего платья, разглаживая воображаемые складки на шелке. На этот раз это было красивое платье, по крайней мере, оно подходило ей, хотя то платье, что она купила в маленьком бутике в Европе не шло с ним ни в какое сравнение.

Она услышала, как кто-то идет к ней по каменному полу, и на какой-то безумный момент подумала, что это Ликос прилетел в Свардию, чтобы увезти ее. Ее сердце забилось в груди, а щеки покраснели от предвкушения. Но ее надежды рухнули, когда она увидела Хенну, выходящую из-за угла.

— Ваше высочество? — обеспокоенно бросилась она к Марит.

— Я… в порядке, спасибо, Хенна. Ты не видела Фрейю?

Взгляд Хенны помрачнел, и она покачала головой, губы ее сжались в тонкую линию.

Марит кивнула, убеждая себя, что все в порядке.

— Вы уверены, что хотите именно этого? — спросила Хенна. — Вы должны знать, что у вас есть выбор, Марит. Вам не обязательно выходить замуж за Хенрика.

Да, Марит хотела бы, чтобы все было по-другому, но ее сестра ушла в отставку, и ее семья и ее страна нуждались в ней.

— Все в порядке. Я готова.

Простая фортепианная версия «Свадебного марша» заиграла, когда Марит сделала свои первые шаги по проходу. На ней была простая вуаль, и сквозь кремовую дымку часовня приобретала неземной вид. Ее брат стоял позади человека, который выглядел знакомым только потому, что она видела фотографии принца. Он казался молодым. Каждый шаг, который она делала, вел ее не к человеку, за которого должна была выйти замуж, а к ее мечте — к Ликосу.

Она мысленно встряхнулась, понимая, как жестоко сравнивать Хенрика с человеком, с которым тот никогда не надеялся сравниться. Вдруг она запнулась, и ее взгляд метнулся к ее брату. Было что-то в глазах Александра, чего она раньше не видела. Волнение? Беспокойство? Сожаление?

В это мгновение деревянные двери за ее спиной распахнулись и с яростным грохотом ударились о каменные стены, заставив невесту вздрогнуть, а всех остальных в часовне — обернуться.

В открытом дверном проеме стоял Ликос, похожий на мстящего ангела. Он заполнил пространство, солнечный свет струился позади него. Ликос бросил взгляд через ее плечо, но Марит смотрела только на него, и ее сердце трепетало, даже когда мозг отказывался воспринимать происходящее.

Он направился по проходу. Одного его первого шага было достаточно, чтобы побудить священника спросить, что происходит. Марит ожидала, что ее брат сделает шаг вперед, но он этого не сделал. Она знала, что должна двигаться, должна остановить Ликоса, должна уйти с его пути, но решимость, кипевшая в его глазах, поразила ее. Она поняла, что его не остановить.

В мгновение ока он преодолел короткое расстояние и подошел непозволительно близко к ней. Их прерывистое дыхание колыхало тонкую, как паутинка, завесу вуали между ними. Ее голодный взгляд поглотил его взгляд. Ее сердце так сильно колотилось в груди, что она удивилась, как его стук не разносится эхом по маленькой часовне, как шепот мужчин позади нее. Ей хотелось и плакать, и смеяться, и тянуться к нему, и оттолкнуть его сразу.

— Ты простишь меня?

Его слова были настолько неожиданными, что ей потребовалось некоторое время, чтобы понять их.

— За что? — спросила Марит, когда улыбка тронула его губы.

— За это, — сказал он. И схватил ее за запястье, наклонился к ней и перекинул ее через плечо.

— Ликос! — закричала она.

Ее крик прорезал безмятежность часовни, встреченный хором потрясенных вздохов жениха и священника.

* * *

Ликос переложил Марит на свое плечо, одной рукой удерживая ее на месте, другой указав на Александра.

— Хватит, — объявил он Александру. — Она больше не будет