- Галя! - пробормотал он растерянно. - Как ты здесь оказалась?

- Я... - она замялась. - Я давно пыталась связаться с сыном, но никак не получалось - вот и решила...

- Удивительно! - воскликнул Тимур. - "Меня не желают слышать. Пойду покажусь -может, это сработает!" Железная логика.

- Если человек очень сильно хочет чего-то, то делает всё возможное, - холодно заметил Юрий. - Разве ты не так поступаешь, Тим?

- Тебе пока лучше помолчать, Юр, - угрожающим тоном ответил Тимур и решительно

направился в гостиную. Мы все поплелись следом.

Он сел в то самое кресло, на котором три дня назад боролся за мою прайваси, и это воспоминание вызвало у меня невольную улыбку. Я тут же случайно поймала его взгляд, и мне показалось, что и он подумал о том же самом. Илья Петрович занял кресло напротив сына, Галина Дмитриевна и Юрий опустились на диван. Я немного пометалась взглядом и, заметив у ног Тимура небольшую банкетку, присела на неё, нервно крутя в руках телефон.

- Вы будете конспектировать для своей летописи? - одобрительно улыбнулся Юрий. Тимур нахмурился и тоже глянул на меня. Я удивлённо вытаращила глаза и замотала головой:

- Нет, что вы! Конечно, нет. Я... вообще, наверное, пойду.

- Останьтесь, - настойчиво попросил Тимур. - А вот тебе, Юра на этом собрании делать нечего.

- Чем я хуже журналистки? - возмутился пронырливый бизнес-партнёр.

- Сынок, - вступилась за него Галина Дмитриевна, и Тим вздрогнул от этого обращения, -пожалуйста, разреши ему остаться...

- Чтобы что? - недовольно уточнил он.

- Просто. Я тебя прошу.

- Я пока не услышал ничего, что давало бы тебе право просить.

Женщина потупилась. Мне стало неловко. Не то чтобы он не прав, но это так жестоко...

- Знаете, что? - я решительно поднялась с банкетки. - Я считаю, наше с Юрием присутствие здесь неуместно. Это дело семейное, мы будем только мешать. Пойдёмте, - я внушительно посмотрела Юрию в глаза. Конечно, он тот ещё фрукт - может и проигнорировать, но если Тим меня поддержит...

Он понял и поддержал. Мы с Юрием вышли во двор.

- Он всегда такой, - сказал мужчина, доставая из кармана пиджака своё дымное устройство и заправляя в него сигарету. - Нетерпимый, упёртый, эгоцентричный. Весь мир обязан вращаться вокруг Тимура Алексеева, а если вдруг кто-то против...

- Вы говорите глупости! - перебила я его. - Причём тут весь мир? Это родная мать, которая столько лет отсутствовала в его жизни... Он имеет полное право на обиду.

- Откуда вы знаете, сколько лет она отсутствовала? Он называл вам точную дату, когда она впервые попыталась с ним связаться?

- Нет, точных дат не называл, но вряд ли кто-то стал бы ей препятствовать, если бы она сделала это в первые 18 лет его жизни.

- Вы бывали в местах, по которым Илья таскал Тимура? Что называется, две недели на оленях. Ни связи, ни дорог.

- И они совсем не бывали на большой земле? Так ведь не может быть...

- Да откуда ей знать его график?

- Позвонить в университет!

- Она не суперагент - обычная женщина.

- А он не чужой мальчик - её родной сын!

Юрий посмотрел на меня с осуждением.

- Я смотрю, вы тоже не даёте людям второго шанса.

- Даю. Вопреки всему. Но выставлять Тимура в этой ситуации злодеем друг бы не стал. Юрий усмехнулся:

- А вы его друг?

- Однозначно. Наши отцы дружат - почему бы и нам не делать так же?

- Помнится, ещё недавно всё совсем не так радужно начиналось.

- Недоразумения случаются в жизни. Скажите, Юрий, зачем вы стараетесь очернить Тимура в моих глазах?

- Отнюдь! Вам показалось! На самом деле, я тоже его друг. Самый настоящий. И как настоящий друг стараюсь уберечь его от разочарований.

- Это каких, например?

- Например... от разных. Не лезьте, пожалуйста, в наши с ним отношения. Вы закончите своё интервью и уедете в Италию. А нам ещё работать. Понимаете?

На что это он намекает? Что я вскружила Тимуру голову и вот-вот брошу? Какие глупости! Он с самого начала в курсе, что я обручена. Он слишком разумен и практичен, чтобы увлечься... Я глубоко и горестно задумалась над такой возможностью, как вдруг парадная дверь распахнулась и из неё вылетел предмет моих мыслей. Желваки его играли, глаза бешено горели - не дать ни взять, дикарь.

- Не могу, - замотал он головой, обращаясь ко мне. - Прости, но я не могу. Сидеть там как ни в чём не бывало, слушать её, делать вид, что меня это всё не злит, не напрягает...

Он даже не заметил присутствие Юрия и не обращался в связи с этим ко мне на вы. Я тоже не стала больше ломать комедию. Мягко погладила Тимура по плечу, пробормотала:

- Хорошо, не сиди. Отвлекись. Может, тебе на фабрику сходить? Наверняка там есть какие-то дела...

Он глубоко вдохнул и тяжело выдохнул.

- Ладно. А ты?

- А я... если позволишь, поговорю с ней немного и объясню, что на первый раз хватит.

- А можно сделать так, чтобы второго раза не было?

Я пожала плечами.

- Не зарекайся. Это жизнь, тут всякое случается.

Он качнул головой, наткнулся взглядом на своего партнёра. Бросил ему коротко:

- Пойдём в офис, - и быстрым шагом направился в сторону фабрики.

Я вернулась в дом. Илья Петрович и Галина Дмитриевна всё ещё сидели в гостиной с чашками чая в руках, между ними повисла напряжённая тишина.

- Можно поговорить с вами наедине? - спросила я у женщины, и она с готовностью последовала за мной на задний двор.

- Мне так неловко, что вам пришлось стать свидетельницей наших семейных разборок... -пробормотала она.

- Не стоит. Я и разборок-то никаких не наблюдала.

- Спасибо вам, я знаю, что получила эту возможность только благодаря вам.

- Тимур так сказал?

- Да. - Она вдруг схватила меня за руку. - Вероника, ну скажите, хоть вы-то меня понимаете? Я слышала, вы тоже скоро выходите замуж и переезжаете за границу...

Не скажу, что мне была приятна её осведомлённость о моей жизни. Я мягко, но уверенно освободилась от её рук и покачала головой:

- Простите, но это совсем другое дело. - Бросить сына это не то, что бросить папу. Папа уже взрослый и самостоятельный. - Италия меня не привлекает как место жительства -только сам жених. Но если бы здесь у меня был ребёнок...

Галина Дмитриевна горестно зажмурилась:

- Легко рассуждать об этом, глядя со стороны! Даже представить трудно, что за чувства к тому иностранцу владели мной... такому страстному. И это после нескольких лет брака с холодным, вечно отстранённым Ильёй. Не говоря уже о его постоянном отсутствии.