капитана даже не ворохнулась мысль что-то ей возразить. Он уже давно приготовился к смерти, он был готов лечь здесь вместе со всем своим батальоном. И надежды на победу практически не было — по всему было ясно, что помощи до утра они не дождутся. А до утра им не дожить: огромные потери в личном составе, смертельная усталость людей, нехватка боеприпасов — всё это вместе сыграет этой ночью роковую роль, когда немцы вновь пойдут в атаку на их позиции.

Но эта маленькая девчушка в звании сержанта вдруг как-то разом вселила в него уверенность в своих силах, вдохнула в него веру в победу. Буквально взорвала его изнутри, заставив почувствовать себя чудо-богатырём, способным свернуть горы.

— Пойдём, Степан Михайлович, выйдем на улицу, — и, не дожидаясь ответа, она решительно шагнула из горницы в сени. Как заговорённый, капитан молча шагнул вслед за ней. Андрей и Антонина, переглянувшись, остались сидеть на лавке.

Агния, выйдя на улицу, несколько раз втянула в себя морозный ночной воздух. Постояла с полминуты, как будто к чему-то прислушиваясь, капитан терпеливо и молча стоял рядом.

— Вон там, — она показала рукой, — за лесочком они и группируются. Много танков. Слышишь? — она обернулась к капитану.

Тот, повернувшись в указанном ею направлении, силился расслышать в звенящей ночной тишине хоть что-то, но увы, ничего так и не услышал.

— Нет, не слышу.

— А я слышу. И чувствую. Они там. Много их, — отрывисто произнесла она, — восемнадцать, — потом испытующе посмотрела на капитана:

— Ведь ты их не оттуда ждёшь, верно?

— В-верно… — он невольно запнулся, — я предполагаю… э-э, предполагал… что они всё-таки попрут не оттуда. Там болотина. Вроде… так по карте.

— Точно, болото там есть, да вот только подмёрзло оно, а для верности они там ещё и гати сейчас мостят. Да к тому же оно и не такое большое, как на твоей карте — там есть проходы. Так что попрут именно оттуда.

Она внимательно посмотрела на капитана. И ему, поймавшему её взгляд, вдруг на мгновение показалось, что на какую-то неуловимо краткую долю секунды её глаза пыхнули нечеловеческим огнём.

Стало немного жутковато, неприятный холодок пробежал по спине…

— Это не всё. Вот там, — она показала рукой, — как раз оттуда, откуда ты и ждёшь направление основного удара, пойдёт небольшая группа танков. Но их основная задача — отвлекающий манёвр. Не более того. И ещё — третье направление удара будет с северо-востока, там ещё одна дорога в село входит. Но там бронетехники мало, будут, в основном, грузовики с пехотой.

— Тогда получается, что основную часть имеющихся сил надо перебросить на направление главного удара, а здесь оставить только небольшой заслон? — голова работала чётко и быстро, как будто он отлично выспался.

— Степан Михайлович, здесь ты командир, тебе и решать. Я тебе только лишь обрисовала действующую обстановку. Но реальную обстановку, ту, что есть на самом деле. И наш танк обязательно учти. Используй его как сюрприз для фашистов. В самый ответственный момент.

И на его молчаливый вопрос, повисший в воздухе, она тут же ответила:

— Снаряды Паша уже нашёл, уже тащат, почти треть боекомплекта. И сейчас ещё пару раз сходят, за остатками. Там и бронебойные, и осколочно-фугасные.

И точно, из темноты послышалось хриплое дыхание множества глоток, тяжёлое шлёпанье ног по грязи, и через четверть минуты из-за угла хаты гуськом, покачиваясь, выплыли семь фигур, тяжело гружённых снарядами. Шедший впереди механик водитель поставил на крыльцо пару снарядов, которые он нёс в руках, и бросив правую руку к виску, доложил, едва переводя дух:

— Товарищ капитан! Возможность пополнить боекомплект танка имеется…. Доставили, сколько смогли унести…. И бронебойные есть, и осколочно-фугасные… короче, зададим перцу гансикам… — он перевёл дух, шумно выдохнул, — надо ещё пару раз сходить… там ещё много осталось…

— Обязательно сходите, — кивнул комбат, — может, ещё людей выделить?

— Да не-е… справимся, — танкист оглянулся на своих временных помощников: все они были нагружены втрое больше, чем он — все шестеро тащили в каждой руке по большому, трёхснарядному чемодану10. Все хрипло с надрывом дышали, глядя на комбата, — парни здоровые, сдюжат! Да, и ещё… это… пожрать бы….

— Я распоряжусь, вас накормят. Идите!

— Так! Взяли! — Пашка подхватил свою пару снарядов и потопал в сторону танка, — отделение, за мной!

Ему явно нравилось командовать…

— Вы бы, товарищ комбат, распорядились бы ещё насчёт нашей Антонины, — Агния подняла глаза на капитана, — она будет проситься к нам в танк — уж очень она хочет с фашистами поквитаться. А она там нам не очень нужна — мы втроём и без неё справимся.

— А куда ж её? Она ж вроде с вами…

— У вас всего две медсестры осталось, верно? Поставьте Тоню к ним в помощь. Там от неё больше пользы будет, да и девка она сильная — раненых таскать она сможет.

— Добре, так и сделаем. Пошли в хату…. Погутарим о делах наших предстоящих, на карту посмотрим. Прикинем, что и как, — он обернулся в темноту: — Сапар! Ротных ко мне!

А издалека, со стороны танка была слышна вялая перебранка танкиста с помощниками-пехотинцами:

— Быстрей, быстрей! Ты бы, бля, сам по шесть снарядов таскал, а то всем по шесть, а себе два! Где справедливость?!

— А это вам, говнюки, наказанье такое! Чтоб знали, в кого можно шмалять из противотанкового ружья, а в кого — категорически нельзя! Вот так-то! И к тому же я, да будет вам известно, механик-водитель этого героического экипажа, и переутомляться мне никак нельзя! Да я вообще заглавный в танке! — окончательно раздухарился Паша, — без меня танк никуды не поедет! А вдруг бой, а я устал?!

Глава 13. Фаустпатрон.

— Как насчёт того, чтобы пошамать? — танкист для наглядности похлопал себя по животу.

— Да, подзаправиться не помешало бы! — вторил ему Андрей. Последний раз они все ели рано утром, и у них у всех уже здорово подвело животы.

— Сейчас вас накормят, — кивнул комбат и крикнул назад: — СапАр!

Тут же, как чёртик из коробочки, появился солдат азиатской внешности. За узкими щёлками глаз просматривался недюжинный ум и особая, солдатская смекалка.

— Сапар, сообрази гостям поесть — люди с утра не ели.

Солдат молча кивнул, и бесшумно испарился.

— Лучший снайпер батальона, — отрекомендовал его капитан Дунько, — и разведчик хороший, без него я как без рук.

Через полминуты на грубо сколоченном столе появились четыре банки немецкой тушёнки и четыре ложки. Из вещмешка были высыпаны несколько сухарей.

— Чё, трофейная, что ли? — Пашка тут же вонзил нож в ближайшую к нему банку.

— Да, отбили у фрицев, — кивнул