Рассказывали, что давно, лет пятнадцать назад, когда ВикторАндреевич был еще замом и у них с начальником была общая секретарша, в модебыли мини-юбки, а девушка имела поразительно стройные длинные ноги и не моглаотказать себе в удовольствии демонстрировать их. Юбка была коротка, ВикторАндреевич строг. Он сделал замечание, девушка не отреагировала, ВикторАндреевич повысил голос и запретил ей являться на работу в таком виде, девушкапожаловалась начальнику на грубость его зама. Ноги были хороши, и начальниксделал тактичное замечание заму в том смысле, чтобы тот не обращал внимания,Виктор Андреевич обиделся и написал жалобы в профком и в комитет комсомола,чтобы там повлияли на непокорную секретаршу. В комитете комсомола работали людимолодые, поэтому там только посочувствовали девушке, а дипломатичныйпредседатель профкома предложил выписать секретарше матпомощь в размереполовины стоимости фирменных джинсов, о покупке которых в те давние времена мечталивсе, но не все могли себе это позволить. Оплатив таким образом из своейнебольшой зарплаты половину стоимости вожделенных джинсов, а именно – однуштанину, девица была очень довольна, Виктор Андреевич, со своей стороны,считал, что одержал полную победу, а пострадавшим во всей этой историиоказалось только эстетическое чувство сотрудников мужского пола, так какизумительные ножки надолго скрылись под джинсами.

В эту историю не верили только те, кто никогда не виделВиктора Андреевича воочию. Стоило же неверующему посмотреть, как ВикторАндреевич шагает по коридору, строго глядя перед собой, в костюме полувоенногопокроя и в ботинках фабрики «Скороход», причем ноги в этих ботинках он ставилне наискосок, как все нормальные люди, а параллельно друг другу, не желая ни наградус уклоняться от выбранной раз и навсегда прямой линии жизни, как всесомнения у Фомы неверующего улетучивались. Людочка была первой секретаршей,которая сумела удержаться у Виктора Андреевича третий год. Причина была в том,что она училась в вечернем институте. Виктор Андреевич уважал ее за стремлениек знаниям, считал серьезной девушкой и, надо отдать ему должное, разрешалзаниматься и всегда отпускал в учебный отпуск без возражений, не то, что другиеначальники.

– Так вот, представляете, он так смотрит на меня:«Какое письмо, вы что?» А я посмотрела, почерк похож на Маринкин, мы с ней накурсах по гражданской обороне были, стала читать – ее письмо. Я всего нечитала, только сначала несколько строчек и подпись, вот, смотрите: подружке онаписала.

Людочка оглянулась и зашептала:

– И там правда написано, что у нее кто-то был, ну,мужчина какой-то, все подробно, что познакомились на работе, а дальше мнестыдно стало читать, и что же теперь с этим письмом делать?

– Что делать – надо родителям передать, хотя оно толькодушу им растравит. А как оно к твоему начальнику-то попало?

– Ой, я же вам говорю: Марина у меня этот справочник поГОСТам попросила давно еще и забыла отдать, а перед ноябрьскими праздникамиуборку мы делали, стал мой Виктор Андреевич проверять, все ли у него в порядке,хватился – одного ГОСТа нет. Он на меня прямо чуть ли ногами не затопал, вы жезнаете: «Дисциплина и порядок», я к вам бегом, у вас в секторе никого, толькоСороковников в углу дремал, я у Маринки из стола справочник вытащила и назад,только все равно мне попало, зачем даю его посторонним людям. А мне и не нужнобыло ничего там смотреть, а сегодня хватилась, открыла – письмо и выпало, а вы,я знаю, вещи Маринкины разбирали, вот я вам и принесла, а сейчас мне бежатьнадо, а то Виктор Андреич хватится, что меня на рабочем месте нет.

Выпалив одним духом всю эту длинную тираду, Людочка резвометнулась за угол и буквально налетела на Рубцова. Надежда встретилась с нимвзглядом и поняла: он все слышал. Какой-то бес руководил ее поступками. Держасвернутый листок на виду, она прошла в комнату, зная, что он смотрит ей вспину, и положила письмо под стекло на своем столе.

У Андрюши Рубцова было обычное детство, никто не назвал быего тяжелым. Мама его работала в заводской столовой, но не судомойкой илиуборщицей, а поваром по супам. И папа у него был, шофер грузовика. Папазарабатывал неплохо, для шофера, конечно, зарплату не пропивал и жену с сыномне бил. Времена были брежневские, со снабжением в их поселке городского типа,хоть он и считался райцентром, было неважно, но мама потихоньку несла изстоловой, немного, только чтобы муж и сын не голодали, и они не голодали. Жилиони в собственном доме, вернее, половине дома, три комнаты и кухня, а еще небольшойсадик и огород. Андрюша пошел в школу, как все, и там было все, как у всехдетей: немножко баловался, только учился лучше других, все ему давалось легко.Родители ему не помогали, но успехами его гордились. Вступив в пионеры, Андрюшастал заниматься общественной работой. Нельзя сказать, что ему это нравилось, нораз положено было, значит, надо. Когда Андрюше было тринадцать лет, вЛенинграде, городе трех революций, организовали не то всесоюзный слет, не тосъезд пионерии всей страны, а дочка секретаря райкома партии неожиданнозаболела. Послали Андрюшу как лучшего ученика и общественника. Показуха цвелапышным цветом, детей поселили в недавно построенном пансионате крупного завода,рабочие еще не успели поправить там свое здоровье, хорошо кормили, возили на«Аврору», в Эрмитаж и в Кировский театр. Андрюше очень понравилась поездка, анеприятности начались потом.

Дома его ждали, мама пекла пироги, но когда он увиделнизенькие деревенские дома, немощеную улицу, крошечные палисаднички, кур впыли, он совсем не обрадовался возвращению. Лето прошло, наступила слякотнаяосень, дороги развезло, и как-то, шлепая по грязи из школы, Андрюша вдругощутил лютую тоску и понял: хочу туда! Ходить по чистым светлым улицам, жить вбольшой уютной квартире и никогда больше не видеть этой раскисшей дороги иудобств во дворе. Время шло, он по-прежнему хорошо учился, занималсяобщественной работой, одним из первых его приняли в комсомол. К шестнадцатигодам выяснилось, что он хорош собой. То есть это и раньше было заметно: учителямнравился симпатичный мальчик, ему всегда поручали вручать цветы приехавшему вгород начальству, а теперь мальчик вырос в красивого высокого парня с белозубойулыбкой. Девчонки бегали за ним стайками. Его они тоже интересовали, нохотелось чего-то особенного. Он познакомился с дочкой секретаря райкома партии:городок у них был маленький, и всегда можно было встретиться как бы случайно.Он начал ухаживать за ней по всем правилам. Девушке он нравился, еще бы – такойкрасавец, но ее родители не больно-то его привечали, это и понятно: папа –шофер, мама – повар. В десятом классе к ним в школу пришла преподаватьанглийский выпускница Московского пединститута. Молодая англичанка быладовольно симпатична, одета по моде, старше своих учеников всего лет на пять-шесть,и Андрюша вдруг решил завоевать ее сердце. Через несколько месяцев ему этоудалось, и он был чрезвычайно доволен собой. Англичанка была зла на себя и весьмир. Она сама была из провинции, все годы учебы пыталась найти себе подходящегомосквича, один был на примете, но все тянул, а в результате бросил ее передсамым окончанием института, когда с распределением сделать было уже ничегонельзя, и пришлось ехать в эту глушь на три года. Она ужасно скучала в этомгнусном городишке, поэтому ничего странного в том, что как-то под Новый год онарешилась переспать со своим красивым взрослым учеником, в общем-то, не было. Нопосле этого он стал так задирать нос, что она быстренько объяснила емуситуацию, не стесняясь в выражениях. Ну что ж, Андрюша не обиделся, онпотихоньку набирался жизненного опыта. Женщины могут быть очень ему полезны,только все надо делать с умом.