«Эмили, ты проснулась?»

«Я снаружи».

«Спустишься?»

Мой мозг на секунду как будто отключился, а потом заработал с удвоенной скоростью. Слоан. Она вернулась.

Я пулей вылетела из постели, не накинув ничего поверх ночной рубашки, даже не пытаясь не шуметь – плевать, если топот моих босых ног перебудит весь дом! Слоан вернулась и ждет меня внизу, сейчас она все объяснит, расскажет, куда пропадала – хотя, подумала я, скача по лестнице через ступеньку, мне уже и нет до этого дела. Важно лишь то, что она нашлась, и теперь все будет как прежде.

Я распахнула входную дверь – и замерла. На ступеньках крыльца сидел Фрэнк в футболке, шортах и кроссовках для бега, с плеером, пристегнутым к руке выше локтя. Он тут же поднялся и улыбнулся мне.

– Привет! Ну как, ты готова к пробежке?

Я раскрыла рот в недоумении, тупо уставившись на Фрэнка. Сердце мое постепенно успокаивалось, надежда умирала. Это не Слоан. Она не вернулась.

– Хм, – сказал Фрэнк, на лице его отобразилось смущение.

Я взглянула на свои босые ноги – и внезапно сообразила, что у меня проблемы. Я стояла перед Фрэнком Портером – Фрэнком, черт побери, Портером — в ночной рубашке. Она, конечно, была чуть длиннее футболки, но именно что чуть, и я быстро натянула ее как можно ниже. И я была босиком, со следами крема от прыщей на лице, который я наносила на ночь, и без лифчика. Я быстро скрестила руки на груди и тут же пожалела об этом: ночнушка снова задралась до середины бедер.

– Извини, – сказал Фрэнк, и у меня возникло чувство, что он только старается говорить серьезно, а на самом деле с трудом сдерживает смех. – Я нашел твой телефон и адрес в школьном журнале. Не хотел тебя разбудить, поэтому и не звонил, а послал сообщение – думал: если спишь, то просто не выйдешь.

Я кивнула, стараясь вести себя как можно естественнее. Как будто это был обычный разговор. Но все равно не верилось, что это происходит на самом деле. Как за одну неделю я преодолела такую дистанцию? Всего несколько дней назад мы с Фрэнком Портером едва здоровались при встрече, потом была эта ночная поездка, и я узнала, что он красавец с обалденной фигурой, а теперь стою перед ним почти голышом!

– Значит, – предположил он с улыбкой, глядя на мои босые ноги, – это тот самый новый тренд, пробежка босиком, о котором я недавно читал?

– Э-э-э, нет, – лицо мое горело огнем, что, наверное, смотрелось странно в сочетании с пятнами белого крема. – Ха-ха. Я просто…

– Эмили! – услышала я сзади голос отца и обернулась. Он стоял у меня за спиной в пижаме и тапочках, с ноутбуком в руках, а на лбу у него сидели очки. А я-то наивно думала, что хуже уже некуда! И вот, пожалуйста, Фрэнку Портеру предстоит сегодня принимать парад членов семейства Хьюз в спальной одежде.

– Папа, – пискнула я, сама удивляясь, что стало с моим голосом.

– Ты не видела мои очки? – спросил он, как будто вовсе не удивившись, что его дочь в восемь утра в выходной день, одетая только в ночную рубашку, беседует на пороге дома с парнем, которого он до сих пор в глаза не видел.

– Очки у вас на голове, сэр, – вежливо указал Фрэнк со ступенек.

Отец провел рукой по лбу, нашел очки и нацепил их на нос. После чего уже внимательно посмотрел на Фрэнка.

– Мы знакомы?

– Это Фрэнк, – выдавила я. Говорят, что от стыда можно умереть. Откуда-то ведь взялось такое выражение. – Мы с ним собирались на утреннюю пробежку.

– А-а-а, – протянул папа, окинул Фрэнка долгим взглядом и потом повернулся ко мне. – Понятно. Не забудь только надеть какую-нибудь обувь.

С этими словами он развернулся и скрылся в доме, без сомнений, собираясь приняться за работу.

– Так, ладно, – выдохнула я. – Пойду наверх и переоденусь для бега. И вернусь.

– Я здесь подожду, – согласился Фрэнк.

И снова у меня возникло ощущение, что он борется со смехом.

Я кивнула, но вместо того, чтобы развернуться и уйти, попятилась задом до самой двери, после чего мгновенно закрыла ее. Привалившись к косяку, я выдохнула: а вдруг все это – просто ночной кошмар и я вот-вот проснусь? Очень уж было похоже.

Мне хватило десяти минут на сборы: я умылась, надела майку с длинным рукавом и легинсы. Снаружи уже становилось жарко, но я хотела как-то компенсировать свою случайную почти наготу, с которой началось утро.

– Ну что, готов? – спросила я Фрэнка, выходя к нему с плеером в руке.

Я надеялась, что если буду говорить только по делу и выглядеть сурово, он скоро забудет, в каком дурацком положении меня застал.

– Конечно.

Бок о бок мы вышли на дорогу. Я чувствовала, что Фрэнк старается заглянуть мне в глаза, и нарочно не смотрела на него, занимаясь настройкой нового плей-листа. Но наушники в уши я пока не воткнула, потому что не была уверена, что это прилично сделать так сразу.

– Готов? Бежим!

Мы побежали, сначала медленно набирая скорость, потому что мышцы нужно разогреть.

– Значит, я тебя этим утром удивил? – через несколько минут молчания спросил Фрэнк.

– Немножко, – ответила я, думая, что и вправду удивлена тем, что он всерьез захочет продолжать совместные пробежки.

– Я спросил, когда мы встретимся снова, и ты ответила, что в любое время, – напомнил он. – Я точно это помню.

– Я думала, ты это не всерьез. Не похоже было, что бег доставляет тебе удовольствие.

– Ни одно серьезное занятие не бывает легким, – ответил Фрэнк. – Особенно поначалу. Но я не собираюсь сдаваться.

– Вау, – я встряхнула головой.

Некоторое время мы бежали молча – единственным звуком был ритм, который отбивали по асфальту наши кроссовки.

– Что значит «вау»? – спросил Фрэнк тоном, какого я еще никогда не слышала у него, как будто защищаясь.

– Ничего, – быстро ответила я, как всегда, жалея, что вообще открыла рот. – Ничего такого. Не обращай внимания.

Фрэнк кивнул, но губы у него сжались в линию, а щеки слегка покраснели. Боже мой, неужели я его обидела? Будь тут Слоан, я бы одним взглядом задала этот вопрос, а она бы так же без слов ответила. Но будь тут Слоан, разве я совершала бы совместную пробежку с Фрэнком Портером?

– Я не имела в виду ничего плохого, – начала я, сама не зная, не напрасно ли пытаюсь объясниться. – Просто хотела показать, что я тебя понимаю. Что это имеет смысл.

Дорогу нам преградила ветка дерева, росшего у обочины, и мы синхронно пригнулись, чтобы не столкнуться с ней.

– Что имеет смысл?

– Такой подход к жизни, – продолжала стараться я. – Это очень понятно. И очень похоже на тебя.

Фрэнк так взглянул на меня, что я поняла: вместо объяснений получилось еще хуже все запутать.