— Почему вы не заявили об этом, когда узнали, что случилосьс Евой?

— Я была обязана?

— А почему нет? Почему вы не хотели помочь полиции?

— Я была потрясена неожиданной смертью подруги и не имела нималейшего желания идти в полицию и говорить, что жила с погибшей в однойквартире, чтобы туда ввалилась толпа копов, которые будут курить свои вонючиесигары, опустошать мои скромные запасы спиртного и заигрывать со мной. Полицииее личность известна, адрес ее матери — тоже, к тому же я не хотела… — Элеонораосеклась.

— Ну, договаривайте, — грозно пробасил Ормонд.

Она, передернув плечами, ответила:

— Ладно. У Евы были неприятности. Я в них не вникала и нехотела иметь никакого отношения ко всему этому.

— Что за неприятности?

— Я точно не знаю. Теперь мне известно, что в нее стреляли,я тогда этого не знала.

— О чем же вам было известно тогда?

— Ева позвонила мне и сказала, что какое-то время будетотсутствовать, что она попала в беду и не совсем здорова, ей надо отлежаться,но чтобы я никому ничего не говорила.

— Вы были ее подругой, однако, узнав, что она попала впеределку и собирается отлежаться, ни о чем не спросили и ничего непредприняли?

— Ева не малый ребенок, она совершеннолетняя свободнаяженщина, точно так же, как и я. На ее месте я бы не слишком обрадовалась, еслибы меня принялись расспрашивать и лезть в мои дела. Поэтому я сказала: «Хорошо,Ева, я присмотрю за квартирой. Квартплата первого» — и положила телефоннуютрубку.

— Даже в такой момент ваша первая мысль была о квартплате!

Элеонора смерила стража порядка холодным взглядом:

— Я не знаю, сколько получаете вы, но мои финансы непозволяют мне одной снимать целую квартиру, потому я и делила ее с Евой Даусон.Возможно, ваша бляха и дает вам право задерживать людей в любое время суток, ноне думайте, что мне это нравится.

— Мисс Харлан, — заговорил Брэндон в своей обычной, неторопливойманере, — я только хотел задать вам несколько вопросов, услышав которые, вы,надеюсь, согласитесь, что лишь очень важные обстоятельства вынудили полициюобращаться с вами так бесцеремонно.

Элеонора Харлан повернулась к нему, лицо ее смягчилось, иона с улыбкой ответила:

— Хорошо. Я вас внимательно слушаю.

— Мисс Харлан, я не буду ходить вокруг да около.

— И не надо. Я этого не люблю.

— Я выложу вам все напрямик.

— Пожалуйста.

— Ева Даусон была убита кухонным ножом. У нас есть всеоснования полагать, что этот нож был куплен в скобяной лавке Киттсона, котораянаходится в Хайдейле.

Глаза девушки округлились, и Селби, внимательно наблюдавшийза выражением ее лица, как ни старался, не мог определить, было ли ее удивлениеискренним или заранее отрепетированным.

— У вас, — продолжал Брэндон, — есть брат, Роланд Харлан,который проживает в Дантон-Оукс. Иногда он ездит за покупками в Хайдейл. Парунедель назад он приобрел нож, которым была убита Ева Даусон, или нож, которыйявляется точной копией орудия убийства.

— Роланд? — переспросила она и не сразу добавила: — Боюсь,это совершенно невозможно, шериф.

— Вот мы и пытаемся это установить.

— Почему, в таком случае, не выяснить у самого Роланда?

— Выясним.

Девушка сосредоточенно свела брови, словно стараясь что-товспомнить:

— Погодите! — вскричала она. — Когда я в последний разгостила у Роланда, он дал мне такой нож. Совсем вылетело из головы. Но я почтине пользуюсь им. Обычно я ем в кафе, а дома в основном идут в ход консервы. Мыпросто что-нибудь разогреваем себе на сковородке.

— Тогда зачем вы взяли нож?

Она рассмеялась. Смех ее был резким и ненатуральным. В немслышалась нервозность, красота лица сразу пропадала, приоткрывалась внутренняясущность Красотки.

— Так признавайтесь, зачем? — поддержал шерифа Ормонд.

— Скорее всего, — вновь став серьезной, сказала Элеонора, —Киттсон просто всучил моему брату этот нож. Уговорил купить его, и, когда братпринес нож домой, Фей, его жена, заявила, что второй нож им совершенно ни кчему. Роланд стал убеждать ее, что это отличный нож из стали исключительногокачества и что он режет как бритва. А Фей, которая при случае может пустить вход свой острый язык, съязвила: «Уж не собираешься ли ты им бриться?» ТогдаРоланд возьми и скажи: «Нет. Я купил его для Красотки. Ей как раз такой нужен,и я преподнесу ей его в подарок».

— И что вы сделали? — спросил Брэндон.

— Я решила подыграть ему, — продолжала девушка. — Мне этаслабость Роланда знакома. Он не может выйти из магазина без покупки, и неважно, есть в ней нужда или нет. Брат чаще всего покупает совершеннобесполезные вещи.

— И каким же образом вы решили подыграть ему? — вступил вразговор Селби.

Элеонора Харлан смерила прокурора оценивающим взглядом иответила:

— Я сделала вид, что нож для разделки мяса — самаянеобходимая для меня вещь на свете. Он отдал его мне. Я завернула нож в плотнуюбумагу, положила в дорожную сумку и, по правде говоря, совершенно о нем забыла.

— Значит, он по сей день там лежит? — улыбнулся Ормонд.

— Надо думать, да.

— Именно это больше всего интересует джентльменов.

— Вы хотите, чтобы я сразу же позвонила вам из дома?

Ормонд улыбнулся еще шире и, снова перекатив сигару во рту,сказал:

— Зачем же причинять вам, милочка, лишнее беспокойство. Мыдоставим вас туда на машине.

— Полицейской?

— Точно.

— Ну что ж, нет худа без добра. По крайней мере, сэкономлюшесть долларов на такси. Поехали, — проговорила она, обольстительно улыбаясьокружному прокурору и шагая рядом с ним к стоянке, где была припаркована машинаОрмонда.

Ормонд, следуя вместе с шерифом позади них, прищелкнулязыком:

— Ты только посмотри на ее походку! А как сложена!

Настоящая кинозвезда, если бы не этот ее вульгарный хохот.Когда она смеется, сразу видно, кто она такая.

— И кто же она такая? — вопросительно посмотрел наинспектора Брэндон.

— А ты не знаешь? — удивился инспектор.

— Пока нет.

Ормонд вынул сигару изо рта, швырнул в медную урну изадумчиво повторил: