Хрустальный дворец вырастал перед нами, сверкая, как глыбарозового льда, так что я смотрел мимо него, а не прямо. По мере того как мыприближались, вокруг становилось все тише, солнце грело теплыми лучами.

Когда мы вошли в пределы дворца, я заметил маленькую серуюфигурку – единственное живое существо в поле зрения, – греющуюся насолнышке на террасе перед дворцом. Серая Метелка повела меня к ней. Этооказался древний кот, лежащий на квадрате из черного оникса. Подняв голову, онследил за нами.

Подойдя поближе и распростершись перед ним, она произнесла:

– Приветствую вас, Ваше Мурлычество.

– Серая Метелка, дочь моя, – ответил он. –Привет. Встань, прошу тебя.

Она повиновалась и сказала:

– Мне кажется, я почувствовала ваше присутствие в теминуты, когда Древние разгневались. Благодарю вас.

– Да. Я наблюдал за тобой весь этот месяц, –сказал он. – Ты знаешь почему.

– Знаю.

Он повернул голову, его желтые глаза старца встретились смоими. Я склонил голову из уважения к его почтенному возрасту и потому, чтоСерая Метелка явно считала его очень важной персоной.

– Ты пришла в сопровождении пса.

– Нюх – мой друг, – сказала она. – Он вытащилменя из колодца, прыгнул и спас от молнии Древних.

– Да, я видел, как он тебя оттащил, когда молнияударила, как раз перед тем, как я решил позвать тебя сюда. Добро пожаловать.Привет, Нюх.

– Привет… сэр, – ответил я.

Очень медленно старый кот встал, выгнул дугой спину, потомвытянулся низко над землей, снова поднялся.

– Сейчас как раз наступили сложные времена, –сказал он. – Вы стали частью необычного замысла. Пойдем со мной, дочь моя,чтобы я мог передать тебе малую толику мудрости, относительно событийпоследнего дня. Ибо некоторые вещи кажутся слишком незначительными для Великих,а кошка может знать то, чего не знают Древние Боги.

Она взглянула на меня, и, так как мало кому удаетсяразглядеть мою улыбку, я кивнул головой.

Они прошли в храм, а я подумал, что, может быть, стоя где-тона высоком скалистом утесе, за нами наблюдает, всегда настороже, древний волк,посылая мне единственный приказ: «Продолжай сторожить, Нюх, всегда». Я почтислышал его рычание в безвременье, из тех мест, что за пределами мысли.

Ожидая их, я обнюхал все кругом. Трудно было сказать, какдолго они отсутствовали в том месте, где нет времени. Но, по-видимому, не оченьдолго.

Когда я увидел, что они появились из храма, я сноваподивился превратности судьбы, которая подружила меня с Открывающей. Да к томуже еще и кошкой.

Когда они приблизились, я заметил, что Серая Метелка чем-тообеспокоена или, по крайней мере, озадачена, по тому, как она подняла правуюлапку и посмотрела на нее.

– Теперь сюда, – велел старый кот и сказав так,посмотрел на меня. Я понял, что приглашение относится и ко мне.

Он повел нас по аллее рядом с Дворцом СемидесятиНаслаждений, вдоль которой стояли гофрированные урны темно-коричневого,желто-коричневого и аквамаринового цвета, расписанные тонкими черными исеребряными линиями, с ручками из малахита, нефрита, порфира и хризоберилла,хранящие забытые тайны храма. Пурпурные крысы спасались бегством при нашемприближении, и одна из крышек шевельнулась, издала звук, подобный звонуколокола, который эхом отразился от хрустальной розовой стены.

– Входите, – пригласил он, и мы последовали за нимв темную нишу, где находилась боковая дверь в храм.

Рядом с ней на хрустальной стене дрожала менее четкообозначенная дверца, и, когда мы к ней подошли, ее внезапно проявившийсяпрямоугольник начал закипать молочной пеной. Мы остановились перед этойдверцей, и старый кот обратился ко мне.

– Поскольку ты друг одной из моего рода, – сказалон, – я одарю тебя знанием. Спрашивай меня, о чем пожелаешь.

– Что ждет меня завтра? – спросил я.

Он мигнул один раз.

Потом ответил:

– Кровь. Моря крови и кровавое месиво повсюду вокругтебя. И еще ты потеряешь друга. Теперь идите в эту дверь.

Серая Метелка шагнула в прямоугольник и исчезла.

– Ну что же, спасибо, – сказал я.

– Carрe baculum![9]– прибавил он, когда япоследовал за кошкой; каким-то образом он знал, что я помню кое-что из латыни,и, несомненно, получил какое-то непонятное кошачье удовольствие, приказывая мнепринести палку на классическом языке. Постепенно привыкаешь к шпилькам от кошекпо поводу твоей собачьей природы, но я считал, что хоть их босс будет вышеэтого. И все-таки он – тоже кот и, вероятно, уже давно не видел собак и простоне смог удержаться от искушения.

– Et cum sрiritu tuo[10], – ответиля, входя в отверстие.

– Benedicte[11], – услышал яиздалека ответ, снова вплывая в пространство между двумя мирами.

– Что означал весь этот разговор в конце? –крикнула мне Серая Метелка.

– Он устроил мне небольшую контрольную по Вергилию.

– Зачем?

– Будь я проклят, если знаю. Он же непостижим, помнишь?Неожиданно ее очертания расплылись внутри еще одного прямоугольника. Страннобыло смотреть, как она стала двухмерной и заколебалась. Затем превратилась вгоризонтальную линию, концы которой свернулись к середине, и – исчезла. Когдаподошла моя очередь ощущения оказались не настолько сложными. Я присоединился кней, оказавшись на вершине Гнезда Пса, перед каменным блоком, который сновастал просто камнем, на котором виднелось несколько царапин. Солнце ушло далекона запад, но гроза кончилась.

Я описал круг. Никто не следил за нами, ни с какой стороны.

– Еще достаточно светло, чтобы обследовать то место,которое ты определил, – предложила она.

– Давай оставим это на завтра. Я опаздываю на свойобход, – ответил я.

– Ладно.

Мы отправились домой. Я все думал о пророчестве старогокота, но это будет только завтра.

– Собачья дрема гораздо менее пышная, чемЦелефаис, – сказал я по дороге.

– А какая она?