Ей стало стыдно и смешно. Что ж, когда-то и по форме черепа гадали о характере, хорошо, что до этого не дошло.

— А зачем он меня зовет?

— Откуда же мне знать? Сходи — узнаешь.

— А он… — Аста запнулась, но беспокойство пересилило. — Он вообще… нормальный?

— Норм много. Относительно какой?

— Относительно… порядочности. В смысле, мне к нему безопасно идти?

— Да ты что. — Тео вроде как даже обиделся за Свена. — У нас все мужчины нормальные. Бывают, конечно, ветреные, с тяжелым характером, но ничего такого… Тут за такое не похвалят. Иди, не бойся.

И она пошла, на следующий же день после работы. Дорогу вспомнила без труда — оказалось, что в Арнэльме невозможно заблудиться, так как все пути ведут к реке. А потом долго стояла под раскидистой шелковицей, у дома рядом с мастерской. С этого места ей хорошо было видно калитку, возле которой как раз стоял Свен и говорил с девушкой. Брюнетка с роскошными кудрями до пояса напоминала танцовщицу из какого-нибудь испанского фильма про страстную любовь — высокая, в длинном красном платье, обтекающем тонкую фигуру. В волосах — обруч с гроздью калины, в ушах — длинные серьги с камнями, кожа бледная, молочная, темные брови мягким изломом… Погибель, в общем.

Девушка что-то быстро рассказывала на местном диалекте, который Аста еще не очень хорошо понимала, и оба смеялись, иногда касаясь друг друга кончиками пальцев. Аста понаблюдала еще немного и даже хотела было развернуться и уйти, но потом ей стало жаль своего времени, и она подошла ближе. Девушка, заметив ее, поздоровалась и тут же попрощалась, обвила Свена одной рукой за шею, поцеловала в щеку и убежала, сверкнув белозубой улыбкой. Аста сделала вид, что ничего не заметила.

— Привет. Я получила твою записку…

— Замечательно! — обрадовался Свен. — Люблю нашу почту. Пойдем, кое-что покажу.

Аста прошла за ним в мастерскую. Никогда до этого она не была в таком месте — видела, конечно, кузнецов на рождественских ярмарках, но в маленьких палатках, а тут целая мастерская со всякими непонятными штуками. Огонь в каменной печи, огромная тяжелая наковальня, молот, набор молоточков поменьше — наверно, для более тонкой работы, щипцы, ванночки с водой и какой-то маслянистой жидкостью, точильный круг, металл в разных видах — проволока, слитки, части каких-то механизмов…

— Да у тебя тут целый завод, — сказала она с уважением, осматривая все это. — Здорово.

— Да. — Свен окинул мастерскую хозяйским взглядом, с любовью погладил рукоять молота. — У нас и плавильные печи есть, в другом помещении. Правда, они не постоянно действующие, но могу как-нибудь показать.

— И это все твое?

— Мое, отца и дяди. Брат двоюродный еще литьем занимается, но больше для себя, да ему сейчас и не до того — дом строит. Так что в основном мы втроем работаем.

— Трое — на весь город?

— Ну, не совсем. Еще подмастерья, шлифовальщики, плавильщики — то есть да, почти что целый завод. Но основных трое, и у каждого своя специализация. Я, например, больше по оружию и художественной ковке — ограды, перила, мелочи всякие для декора. Отец — по бытовым предметам. Клинки разные — ножи, топоры, сковородки те же, про которые ты спрашивала, и по строительным конструкциям. Дядя уже в возрасте, и со здоровьем у него не очень, так что он сейчас всю конторскую работу на себя взял — заказы, сырье, инструменты… А еще он отличный металлург. Все тонкости знает, на глаз может состав сплава определить, а по тому, как дым пахнет, — какая сейчас фаза плавки, чего добавить, что погасить… Мастер, в общем. Мне бы так, но я пока учусь…

Аста слушала, забыв уже и про девушку, и про все свои переживания. Ей всегда казалось, что человек, увлеченный своим делом, — одно из самых восхитительных зрелищ. Этот особый блеск в глазах, силу в голосе, уверенность в движениях не купить и не подделать, и даже неопытность и сложности характера с лихвой восполняются этой любовью. И Свен явно был влюблен. Если не в красавицу с серьгами, то в свою работу точно.

— А еще у нас… Нет, я тебя совсем заговорил, извини, — перебил он сам себя, заметив, как она задумалась. — Давай сначала покажу, зачем позвал. Я тут кое-что сделал для тебя…

Он взял с полки что-то размером с яблоко, завернутое в кусок линялого ситца. Позвал Асту к столу у окна, заваленному всякими заготовками и чертежами, положил сверток на край, развернул. Внутри оказался браслет — плоская серебристая спираль в три оборота с открытыми скругленными концами. Свен взял ее за один конец — и она распрямилась, как будто была сделана не из металла, а из ткани. На гладком, в сантиметр шириной поле сверкали едва заметные пятиконечные звездочки.

— Давай руку, которой пишешь.

Аста протянула ему правую руку — и серебристая полоска трижды обвилась вокруг ее запястья. Она оказалась неожиданно теплой и как будто живой.

— Это тоже меркара, но уже обученная принимать форму, — объяснил Свен. — И я еще сделал напыление порошком, который остается, когда мы шлифуем кризанты, — сейчас увидишь зачем. А теперь подумай о чем-нибудь неприятном. О каком-нибудь случае, когда тебе надо было защищаться.

Долго думать не пришлось — в памяти сразу всплыла первая встреча с Эриком и как он, пьяный, схватил ее за руку… До чего отвратительная сцена, до сих пор мурашки по коже.

— Подумала?

Аста кивнула.

— А теперь… представь вот этот самый момент, когда ты защищаешься. Этот импульс — оттолкнуть, отойти, поставить границу. Тот момент, когда нужна внутренняя сила.

Это она тоже вспомнила без труда. И тут же увидела, как звезды на браслете — девять штук в ряд на среднем витке спирали — засветились и из них вверх протянулись тонкие лучи бледного света. Они казались плотными и острыми, как шипы.

Боясь двинуться, Аста зачарованно уставилась на диковинку, а Свен тем времен нашел на столе кусок плотной бумаги, исчерканный какими-то набросками, поднес его к лучам, провел над ними — бумага распалась на две части и стала тлеть.

— Хорошо, — одобрил он, бросив куски на пол и затоптав их ботинком. — Потренируйся дома, научись это делать быстро — вызывать и отпускать воспоминание, чтобы потом, в реальной ситуации, ты могла мгновенно вызывать лучи и так же в один момент их погасить — потому что энергию они будут тянуть из тебя, особенно если вокруг мало света. Тут секунды дороги. Конечно, это маленькая мощность, не как в кризанте, — так, пугнуть при случае, но с ней тоже надо осторожно.

Аста прилежно кивнула. Вещь ее потрясла — надо же, теперь у нее будет настоящее оружие!

— А еще смотри, что он умеет… Сейчас я тебя за руку схвачу, а ты вырывайся, только по-настоящему. — И сказал браслету: — Чужой!

Аста удивилась:

— Ты говоришь с металлом?

— Да, немного. Меркара понимает некоторые команды. Это чтобы она меня восприняла как чужого, а то еще пожалеет. Готова?