Единственной изюминкой комнаты, не считая одинокой полки с несколькими стеклянными флаконами, были многочисленные линии письма, покрывавшего все стены.

– Хм-м-м… Слишком надолго оставил дверь открытой, и, как вижу, сюда вошло время. Ха-ха, – он помахал рукой, слегка расчистив место от пыли, но при этом не слишком взбаламутил. – Прошу прощения, маленькие гельфлинги, за проникшее внутрь время. Если бы я знал, что меня найдут, я бы получше подготовился.

Фигуру урВа осветило отблесками тусклого огня, который он развел в простеньком очаге. Найя принялась изучать округлые орнаменты, покрывающие дальнюю стену. На ней десять небесных тел были выстроены по вертикали и соединены дугами переплетающихся путей, которые изгибались петлями и кругами. Внеорбитальные небесные тела располагались за пределами ядра, а между тремя виднелись прямые линии, соединяющие их в равносторонний треугольник, который она уже видела на схемах и солнечных часах.

Великан поставил котелок на огонь, наполнив его водой из каменного колодца, построенного в земле рядом с лачугой. Перебирая флаконы на полке, он обнаружил, что за время его отсутствия содержимое некоторых было рассыпано или опустошено дикой природой. То, что удавалось найти, он добавлял в котелок, который периодически помешивал. Найя с Кайланом уселись на полу и наблюдали, как урВа почти грациозно двигается в столь ограниченном пространстве.

– Ты ведь дренчен, да? – внезапно произнес урВа. – Я помню Сог… да, ага! И юное деревце, как его звали? Смерт. Наверное, подросло так, что по его ветвям можно лазать, гм-м? Поди, вы, малыши, висите на его ветвях подобно альфен-фруктам?

Картина получалась слегка чудной. Найя ответила:

– Не совсем так.

– Смерт-Стаба и Олейка-Стаба, – сказал урВа, заглядывая в котелок, словно добавлял имена двух великих деревьев в зелье. – Столпы мира. Защитники Тра. Предполагаю, не избежать было того, чтобы тени Кристалла растянулись так далеко и упали на Древо-Колыбель… но мне нужно держаться от этого подальше. Долго удавалось и впредь так будет еще долго… Суп.

Он аккуратно взял из стопки несколько грубо вырезанных мисок. В третьей руке туда-сюда танцевал черпак от котелка к мискам.

Закончив, он повернулся с мисками, две из которых предложил Найе и ее другу. На тыльной стороне ладоней и на пальцах еще виднелись порезы и царапины, оставшиеся после освобождения из тюрьмы Древа-Колыбели. Один порез был особенно глубоким, а еще два перехлестывались буквой «Х» и даже немного кровили, но урВа, похоже, не страдал от сильной боли. Жестикулируя руками с мисками, он пригласил гостей-гельфлингов:

– А теперь ешьте, ешьте, маленькие гельфлинги. Гельфлинги любят покушать. Да.

Найя не знала насчет всех гельфлингов, но хорошее варево могла узнать по запаху, ее желудок заурчал. Из ее сумки высунул голову Нич и дважды пискнул. Его оперение пригладилось, яркие глазки с любопытством смотрели на загадочного хозяина лачуги, который ждал с распростертыми руками.

Раз уж Нич не беспокоится, то и я тоже не буду, подумала она и взяла миску. Над красно-зеленым бульоном поднимался пряный аромат, и в ее животе снова заболело от предвкушения. Голод пересилил чувство страха, похлебка оказалась вкусной. Чем дольше они оставались в гостях, тем больше успокаивалась Найя. К тому моменту, когда ее миска опустела, ей было почти уютно в залитой светом огня лачуге, и она была готова в любой момент заснуть. Великан откинулся на спинку стула и взял в руки деревянную трубку, установил ее дымящим концом над огнем и через мундштук время от времени пускал кольца голубовато-сизого дыма.

– Ты один здесь живешь? – спросила Найя. – В лесу.

– Нет, нет. Множество деревьев и растений.

Найя не могла понять, урВа намеренно дал глупый ответ или нет, поэтому пояснила:

– Я о том, много ли подобных тебе…

Он наклонил голову и почесал подбородок.

– Да. Но у нас разошлись пути… после разделения. Разделились, потом опять разделились.

Он продолжил курить трубку и больше ничего к ответу не добавил. Найе хотелось знать больше, но зато ей как минимум стоило волноваться о том, что в ближайшем будущем сюрпризом явится очередное неповоротливое четырехрукое чудовище. Она сосредоточилась на похлебке.

Потом заговорил Кайлан, который не сводил глаз с символов на стене:

– Что за знак написан вон там, на стене? Я не знаю такого слова.

Хозяин задрал голову, чтобы посмотреть на треугольный символ, который ранее заметила Найя и на который показывал Кайлан. Он уставился на треугольник и три концентрических круга в нем, затем потер одной из рук основание горла, словно не знал, что оно означает, хоть было понятно, что именно он его нанес.

– Наверное, время? – спросил он, будто Найя или Кайлан могли ему ответить. – Или дверь? Время, дверь или пробуждение. Да. Вроде того.

– Это не одно и то же, – тихо пробормотал Кайлан. – Возможно, он не Охотник, но он явно сумасшедший.

– Зато отлично варит суп, – зевая, ответила Найя. Она хотела предложить ему улечься спать, но Кайлан как загипнотизированный таращился на надписи.

Он встал, подошел к скоплению форм и стал обводить символы пальцем. Найя буквально горела крохотными угольками восхищения, слушая, как он читает вслух.

– Теперь обрати свой взор вперед во времени… Это день Розового Солнца, – Кайлан повернулся, не убирая рук от надписи. – Но тот день уже прошел. Розовое Солнце пошло на убыль.

Великан покачал головой туда-сюда, издавая длинное низкое «гм-м-м-м-м-м» и продолжая поглаживать шею пальцами, которые по очереди поджимал.

– Да, но это было написано, когда то, что стало нашим прошлым, являлось и нашим будущим.

Услышанное Найя поняла только после того, как хорошенько подумала. Стоило ли выражаться настолько путано? Она промолчала, размышляя о добавке, пока Кайлан читал, шевеля губами и порой какое-нибудь слово вылетало из него на выдохе. Ей стало любопытно, что означают надписи на стене. Песни. Сообщения. Возможно, записи событий истории или предсказания будущего. Круги и спирали походили на звездные карты, но, насколько она понимала, они могли быть чем-то совершенно иным.

– Великий Парад Планет, – произнес Кайлан и замолчал. Найя не знала, о чем он говорил, но поежилась. – Когда тройного солнца луч…

– М-м-м… – согласился с ним урВа, хоть больше ничего и не добавил, несмотря на умоляющий взгляд Кайлана.

Он жестом показал парнишке-спритону уйти от стены в угол лачуги, где на старом сене лежали разложенные одеяла. Запах был немного затхлый, но лежать там было сухо и мягко. Найю сразу потянуло в сон. Кайлан зевнул и, завернувшись в плащ, устроился рядом с ней.

– Когда тройного солнца луч… – тихо прошептал он себе под нос.

Потом она не услышала от него ни единого слова, лишь его дыхание. Он уже спал. Очень скоро она тоже заснула.