Майю всё привлекала старая крепостная стена с полуразвалившимися высокими каменными башнями, чьи крыши были покрыты красной глиняной черепицей. Нижнебург долгие века был оборонительной крепостью, но впоследствии перерос в большой город, ставший столицей. Оно хотела погулять по крепостной стене, но Катрина высказалась против, потащив всех к Собольей Норе. Сопротивляться ей было бесполезно.

Соболья Нора была самой популярной сетью ресторанов Подземельного мира, в которой можно было попробовать самые необычные и изысканные блюда со всех концов мира и времени, даже барбекю из зубастой птицы ихтиорнис, вымершей миллионы лет назад.

Здание было выполнено из металла, железа и стекла. На главную площадь выходила широкая многоуровневая арка-витрина, напоминающее лиру. Её заполняли собой металлические конструкции, оплетая стеблями и листьями цветные окна. Это был огромный витраж со средневековыми сюжетами. Когда по вечерам в ресторане зажигались люстры, то вся площадь заливалась цветным светом. В вечернее время здесь часто собирались керамики, которые не могли позволить себе попасть в сказочное здание в силу своей неплатежеспособности. По углам фасада были установлены мужские и женские фигуры, символизирующие развитие и триумф современной цивилизации – аллегорические изображения искусства, торговли, промышленности и науки.

На первом этаже магазин деликатесов и дефицитных товаров граничил с холлом ресторана, на втором этаже расположились персональные комнаты-норы со столиками для посетителей. Третий, четвёртый и пятый этажи занимали апартаменты самих хозяев Л’Норкиных.

Внутреннее убранство ресторана по своей роскоши не уступало внешнему облику. На стенах, покрытых мятной штукатуркой, контрастировала лепнина и золотые вензеля. Огромные хрустальные люстры под потолком перезванивались друг с другом. Зал казался в десятки раз больше благодаря множеству зеркал, вмонтированных в потолок и стены. Посреди зала располагалась огромная пальма, своей листвой достающая до потолка, её ствол был искусно замаскирован под золотой ананас с изумрудными и янтарными вставками вместо чешуек.

– Вы же понимаете, что все норы расписаны на два года вперёд – выгнула бровь девушка-администратор ресторана.

Майю удивило, что она была саламандерсом. Ей, казалось, в Губернии Ночи саламандерсы не занимают таких мелких должностей.

Девушка-администратор была странной: ни худой, ни толстой; ни бледной, ни загорелой; ни блондинкой, ни русой. Даже глядя на нее час, не отрываясь Майя бы не запомнила черт её лица. Она была девушкой-никто.

– А как же особая нора под номером 24. Она всегда свободна – зевая сказал Никита.

– Госпожа Селеста запретила выдавать вам ключ.

– Она погорячилась. Мы с ней слегка повздорили, она уже остыла.

– Вы расстались – сухо сказала девушка.

– Она преувеличивает. Всего-то маленькое недопонимание. – заливал Никита.

– Я обязана написать ей и получить подтверждение вашему разрешению.

– Погодите – улыбнулся Никита – вы Перуэтта, да? Перуэтта Л’Альбатрос.

– Д-да – девушку напряг вопрос парня.

Никита опустил взгляд на ноги девушки-никто. И Майя заметила, что голени её вылеты из бронзы.

– Я слышал эту историю – Майя с Аскольдом переглянулись, не понимая о чём речь. Катрина ахнула – со стеклом…

– Моя танцевальная карьера в прошлом.

– Я понимаю. Вы, конечно, можете написать Сэл… но она сейчас не в самом хорошем расположении духа. Неужели ваш опыт общения с Сэл вас ничему не научил?

Перуэтта нервно сглотнула.

– Ваша нора, как всегда, под номером 24 – кусая губы ответила она, вставая со своего места.

Загадочная Перуэтта провела их по лестнице, каждый пролёт которой украшали тематические витражи: нижние изображали прилавки магазина, верхние – персонажей театра.

Нора №24 была небольшой комнатой со столиком на семь персон. Стены из изумрудного бархата украшал узор из каштановых листьев. Стол был застелен льняной скатертью с золотым тиснением. В центре него горел, искрился, а иногда и извергался маленький вулкан. В мягких вельветовых креслах пурпурного цвета хотелось утонуть. Тарелки уже стояли на положенных местах, а возле каждого прибора – вазочка с цветными, как сладкая вата, перьевыми облаками, накрытая стеклянным колпаком, чтобы десерт не разлетелся. Их нужно было накалывать на шпажки и поджаривать на огне.

Керамики-официанты, снующие между гостями, походили на диких зверей. Вместо рук были прикручены золотые и медные лапы с черными блестящими коготками, на лица надвинута лисья маска с вытянутой мордочкой, на которой можно было разглядеть каждую шерстинку, а за официантками волочился длинный хвост. Он работал на автомате, словно механическая метла, сметая весь мусор на своем пути и хлеща по пяткам самих официантов, когда те не носились по норам на сверх звуковой скорости, обслуживая клиентов.

Глаза Майи разъехались в стороны, а челюсть отпала, когда она глянула в меню. Мало того, что у неё не было 12.000 пылифиров, которые стоила чашка обычного черного чая, так и в меню были сплошные сэндвичи:

«МЕНЮ СЭНДВИЧ БАРА:

· Тост с джемом из роз, чертополоха, клевера и нарцисса – 60.100 пылифиров

· Жоу цзя мо с карамелизированным лотосом и терракотовой пудрой – 120.000 пылифиров

· Бутерброд с маслом васильков и еловыми иголками, жаренными орехами и яблочными дольками – 57.700 пылифиров

· Бурито с рубленными кактусами и карамельным попкорном – 75.300 пылифиров

· Круасан с тушёными ирисами, жаренной картошкой и маонским соусом – 110.050 пылифиров

· Брускета с запеченными маргаритками и вулканическим пеплом Везувия – 89.060 пылифиров…»

И так далее и тому подобное расположилось на шести листах.

– А нормальной еды нет? Только бутерброды? – Спросила у Катрины Майя.

– Ты что думала, что ты сама выбираешь меню? Меню выдаётся наобум каждому столику. До своего прихода ты не знаешь, что же тебе выпадет: мясное, рыбное, суповое, кексовое, мороженное, веганское… Ты думала, что будешь есть что тебе хочется? Нет, здесь все едят то, что хочет ресторан.

Катрина и Никита не обращали на это не малейшего внимания, привыкшие не замечать прислугу. Майя постоянно ерзала на месте и пыталась придумать куда деть глаза, но всюду она натыкалась на золотых лисиц и начинала разглядывать носки туфель. Аскольду тоже было некомфортно сидеть в дорогом ресторане, но он пытался делать вид, что все воспринимает как должное. И это у него почти получалось, хотя он всячески пытался помочь лисице-официантке, подавая ей использованные приборы. Официантка по кличке Зверька испуганно смотрела на парня и уносилась прочь, пока хозяева не заметили, что она позволяет вытворять клиентам.

Каждый раз принеся на подносе заказ Зверька убегала в комнату для обслуги, где у зеркал принималась натирать свои руки фланелевыми тряпками и вычищать мельчайшие потемнения на металле грубыми щетками с проволочными щетинами. Если игнорировать музыку, звучащую через золотые сетки динамиков, то можно было услышать, как весь ресторан гудел от лязга металла.