И только тут Родислав понял, что Лиза пьяна. Как же онраньше не заметил? Она была веселой и горячей, она щебетала и хохотала, онабыла такой же, как раньше, и Родислав подумал, что все вернулось, что Дашкаподросла и теперь все будет как прежде. И радовался этому. А теперь оказалось,что Лиза просто напилась. И явно не одним только шампанским.

Он резко повернулся и вышел на кухню. Так и есть, на столестоит початая и незакрытая бутылка коньяка и две рюмки, рядом на тарелках –остатки весьма скромной закуски. И после такого коктейля она кормит ребенкагрудью! Совсем мозгов нет.

С полупустой бутылкой в руках он вернулся в комнату.

– Что это такое? – строго спросил он.

Лиза подняла на него равнодушный взгляд.

– А ты сам не видишь?

– Это коньяк.

– Ну да, это не чайная заварка. И что?

– Ты это пила?

– Не твое дело. Сегодня мой праздник, и я провожу егокак хочу. Ты же не захотел праздновать вместе со мной, вот и заткни своипретензии себе в задницу.

– Лиза, но так же нельзя! Ты – кормящая мать, ты вообщео чем думаешь?..

– А ты сначала разведись со своей женой, женись на мне,а потом будешь учить меня жить. Кстати, ставлю тебя в известность, что молоко уменя пока есть, и я не собираюсь делать из своего ребенка искусственницу, покамогу кормить сама. Так что ни о каких яслях не может быть и речи. Я буду сидетьс ней еще полгода.

Такого он не ожидал. Даше исполнился год, и с первогоавгуста они с Лизой планировали отдать девочку в ясли, чтобы мать могла выйтина работу. Они и с Любой обговаривали эти планы, потому что содержать Лизу сребенком было все-таки трудновато. А теперь выходит, семье Романовых придетсяэкономить еще полгода. И еще полгода Люба будет унижаться перед Аэллой, прося унее на один день то кофточку, то юбку, то свитер, то шарфик, чтобы НиколайДмитриевич ни о чем не догадался.

– Ты же можешь сцеживать молоко, – растеряннопроизнес он, помня, что именно так и поступала Люба.

– Ну да, сцеживать и отдавать в ясли, чтобы их нянькивсе перепутали и кормили этим молоком чужих детей, а мою Дашеньку – всякойдрянью? Даже и не думай.

– Но, может быть, твоя мама могла бы приехать и сидетьс ребенком, пока ты работаешь? – продолжал робко настаиватьРодислав. – Она бы ничего не перепутала.

– У мамы свои заботы, – сухо ответила Лиза. –Она живет с моим братом и его семьей, там трое детей, и без мамы они несправятся. А если она приедет сюда, то мы с тобой встречаться уже не сможем. Тыэтого хочешь?

В этот момент Родислав был так зол на Лизу, что готов былсогласиться с ее словами: да, он ничего этого больше не хочет. Он не хочетупреков, сцен и скандалов, и самое главнее – он не хочет, чтобы то, что онпринял за проявление любви и порыв страсти, оказывалось банальным и пошлымпьяным угаром. Почему-то для него это было особенно важно. Он, который за времяработы на следствии немало поразвлекался с не вполне трезвыми девушками, самбудучи в алкогольном кураже, особенно ценил в Лизе настоящий живой темперамент,не подогретый спиртным, и раскованность на грани бесстыдства, искреннюю иоткровенную, а не порожденную тяжелым опьянением. Пьяный секс – это совсем нето, ради чего стоило рисковать семьей и карьерой.

Он молча оделся и уехал домой.

Наступил сентябрь, Николаша пошел в девятый класс, Леля – вовторой, Лиза продолжала сидеть дома на иждивении Родислава и Любы. Весь августсупруги Романовы наедине говорили только об одном: по их вине осужден невинный.Кассационная инстанция рассмотрела жалобу адвоката, сочла ее необоснованной иоставила приговор в отношении Геннадия Ревенко без изменения. Но к сентябрю иэта тема постепенно утратила остроту, и осенью все вроде бы вошло в привычнуюколею.

И вдруг позвонил участковый, Михаил Филиппович Варфоломеев.Позвонил и попросил кого-нибудь из родителей Коли Романова подойти в местноеотделение милиции. Люба еще не вернулась с работы, и Родислав отправился вотделение один, сунув в портфель бутылку виски и коробку бельгийских конфет –подарки Аэллы.

Участковый Варфоломеев ждал его возле окна дежурного.

– Здравствуйте, Родислав Евгеньевич, –подобострастно заулыбался он. – Вот, ждем вас. Вы только не волнуйтесь,ничего страшного не случилось, так, небольшое недоразумение.

Он провел Родислава в кабинет, где сидели Коля и совсеммолоденькая девушка в форме с лейтенантскими погонами и ужасно серьезным лицом.

– Познакомьтесь, это лейтенант Еремина, наш инспекторпо делам несовершеннолетних. А это Родислав Евгеньевич, отец Коли.

– Очень хорошо, что вы пришли, РодиславЕвгеньевич, – начала Еремина строгим учительским тоном. – Ваш сын былзадержан возле книжного магазина, он пытался продать с рук по спекулятивнойцене вот эти книги.

Она показала на два толстых тома Пикуля – «Пером и шпагой» и«Битву железных канцлеров», те самые книги, которые дед Николай Дмитриевичподарил внуку на пятнадцатилетие.

– Уголовная ответственность по статье за спекуляцию ненаступает в пятнадцать лет, – ответил Родислав первое, что пришло ему вголову. – И потом, здесь нет скупки, Коля не покупал эти книги, они принадлежатему, это подарок.

– Да что вы, Родислав Евгеньевич, – засуетилсяучастковый, – кто говорит об уголовной ответственности? Просто мелкоеправонарушение. Но вы как отец, конечно, примете меры, я в этом уверен. Я вот илейтенанту Ереминой говорил, что у вас такая семья, такая семья, что вы самиофицер, майор милиции, и супруга ваша – дочь генерала Головина, уж вы, конечно,сами все меры примете и воспитательное воздействие на сынка окажете.

– Я должна поставить вашего сына на учет, – суровопроизнесла лейтенант Еремина.

– Хорошо, – согласился Родислав, – ставьте. Ясо своей стороны обещаю, что все необходимые меры воздействия будут приняты.Михаил Филиппович, – обратился он к участковому, – я могу попроситьвас вывести Колю в коридор? Мне бы хотелось поговорить с товарищем лейтенантомна сугубо профессиональные темы.

Варфоломеев понимающе кивнул и подтолкнул парня к двери.

– Товарищ лейтенант, как ваше имя-отчество? –самым мягким тоном, на какой только был способен, произнес Родислав.

– Елена Анатольевна.

– Вы позволите мне присесть, Елена Анатольевна?

– Да, – смутилась Еремина, – конечно,пожалуйста, садитесь.

Родислав сел, достал сигареты, попросил разрешения закурить,щелкнул дорогой зажигалкой – подарком Аэллы Александриди.

– Елена Анатольевна, вы, как я понял, в курсе, ктоявляется дедом Николая?

– Да у нас уже все отделение в курсе, –усмехнулась Еремина.