Киара тащили какой-то большой кристалл к столику, а Мауриц начищал линзы очков продавца. Поблизости не было часов, и я потеряла счет времени. Сколько мы уже торчали на ярмарке? Солнце стояло высоко.

Хотя я понятия не имела, как на самом деле вело себя солнце в этом странном месте. Особенно в Равноденствие. Работали ли здесь те же законы природы, что и дома?

Мама бы знала ответ. Сердце екнуло, напоминая мне, зачем я прибыла в Меридиан.

— Пошли, — потянула я за собой Моррисона.

Вскоре мы сбежали подальше от ярмарки, огибая разноцветную палитру прохожих и опасаясь попасть в лапы еще каких-нибудь продавцов.

Гадальные карты так и остались у меня в заднем кармане.

Когда заполненная площадь исчезла из виду, мы отыскали свободное место, чтобы присесть. Туристы тоже постепенно перемещались с главной площади на улицы: их можно было отличить по сияющим взглядам и по частым остановкам у сувенирных лавок. Кое-где щелкали пленочные фотоаппараты.

Мы сели на каменных ступеньках забегаловки, которая, судя по разносившемуся запаху, готовила яичную лапшу и супы со специями. Ратбоун шмыгал носом.

— Что с тобой? — обеспокоилась Киара.

Ратбоун глазами дал ей понять, что расскажет позже. Когда я отвернулась, он продолжал на меня смотреть. Киара кашлянула, а затем недовольно прищурилась, глядя на него.

Неужели они вместе, и она разозлилась, что он на меня смотрит?

Вместо того, чтобы разбираться, отчего они себя так странно рядом друг с другом вели, я снова распахнула книгу Миноса и попыталась ухватиться за уже знакомый аромат старых страниц. Он моментально приземлил меня.

— Итак, в этой главе изображено дерево, — объявила я. — Но мне не совсем понятно, что это может значить. Символ жизни?

— Магия не всегда говорит метафорами, но все-таки текста тут и впрямь маловато, — заметила Киара. — А что вот здесь…

Она указала на фразу на стволе дерева. Мелкий шрифт и незнакомый мне язык.

— Trangando kalang equisemos pa, — прочел Ратбоун.

Вопрос на моем лице был ясен как летний день.

— Раны кинжала добрая рука лечит, — перевела Киара.

— Так обычно говорят о врачах, — махнул подбородком Ратбоун.

Я провела кончиком пальца по растрепавшемуся уголку страницы, гадая, как именно были связаны врач и это дерево. А еще был нарисован кол, острый, как у охотника на нечисть в сериале, что крутят по пятницам по телевизору.

— Исцеление? Это дерево обладает исцеляющими свойствами? — догадалась наконец я.

— Точно! Но как это относится к поискам Империальной звезды? — спросил Мауриц.

Моррисон молчал, нахмурив лоб. Я предположила, что он, как и я, не знал этого магического языка. Мне в голову не приходило, что не только я могла чувствовать себя не в своей тарелке.

Какова была судьба Моррисона? Или Маурица? Росли ли они при Доме крови или где-то еще? Обладали ли гвардейцы магическими способностями? Порой я забывала, что нахожусь среди необычных людей.

Как же много всего я не знала и едва ли подумала спросить… Не зря говорят, что человеческий мозг быстро адаптируется к любым ситуациям. Какими бы абсурдными они ни казались.

Я перелистнула страницу. Дальше были изображения деревянного домика, много текста и непонятных символов.

— Похоже на какой-то пазл, — вздохнула я. — Минос просто решил надо мной поиздеваться.

Все это оказалось гораздо сложнее, чем я думала. Если мы застряли на первых же страницах, что будет дальше?

— Это дерево нам зачем-то нужно, — продолжила рассуждать вслух я.

— Браво, гений! — огрызнулся Моррисон.

Я поджала губы.

— Я имею в виду, что нам стоит попробовать отыскать такое дерево здесь на острове.

— Почему бы тебе просто не звякнуть отцу и спросить к чему вообще это дерево? — буркнул Мауриц и взглянул на Ратбоуна.

Тот с надменным видом фыркнул.

— Минос не дает легких ответов. Если он добавил это дерево в книгу, предполагается, что нужная ведьма сможет догадаться для чего оно и зачем вообще все остальные страницы. — Он посмотрел на меня. — Знаешь, это не первая его попытка.

Он всегда называл отца по имени, и это напрягало. Я бы свою мать не стала звать Тамалой, даже за глаза.

— Хочешь сказать, куча других некромансеров уже провалились? — ахнула я.

— А ты думала, что никто раньше не пытался отыскать утерянный драгоценный артефакт? — насмехался Моррисон.

Я поникла. Если другие ведьмы до меня не смогли разгадать таинственные записи Миноса и найти Империальную звезду, то какие шансы были у меня? Чего могла добиться ведьма, которая провела всю жизнь вдали от магии и едва ли осознает свои силы?

Моррисон словно прочел мои мысли и отвел глаза.

А что, если гвардейцы и Киара с Ратбоуном вовсе не верили в успех этой миссии и ожидали, что все скоро закончится? Даже надеялись, чтобы я быстро проиграла. Ведь их послали со мной, словно нянек.

— У меня нет выбора. Я не могу повернуть назад, — тихо призналась я. — Мы обязаны хотя бы попытаться.

Я рыскала взглядом в поисках поддержки, но они все избегали смотреть мне в глаза.

— Мы попробуем, — наконец сказала Киара.

В ее взгляде читалось сожаление, но уверенностью и не пахло.

В носу защипало. Я сконцентрировалась на страницах перед собой, уговаривая глаза не выделять влагу. Ветер трепал бумагу, и я разгладила рукой страницы, задержавшись по краям, чтобы закрепить их положение.

— А что вот здесь написано? — спросила я и указала на надпись в левом углу.

Слова частично скрывались от меня все это время, прячась у сгиба разворота.

— Deyin numeros nu, — по слогам произнес Ратбоун.

Затем он вскинул брови, смотря куда-то вдаль, словно чему-то удивился.

— Означает «первый ингредиент», — пояснил он.

Поезд сдвинулся с места. Кровь заклокотала.

— Если это первый ингредиент, следовательно, нам нужно собрать определенные предметы, чтобы произвести некий ритуал, — сказала за меня Киара.

В ее глазах мелькнуло удивление и отблеск надежды. Неужели Минос действительно не дал ни единой подсказки своему отпрыску и его подруге?

Теперь чуть более воодушевленные, мы отправились искать. Мы обошли все деревья в парке, вокруг площади и по дороге назад к гостинице Мираж, но не нашли достаточно похожее. Листья каких-то деревьев были слишком круглыми на концах, какие-то чересчур острые, как у крапивницы. Кое-где листва выглядела точь-в-точь, как на изображениях, но кора и размеры веток разительно отличались.

Спустя час все деревья стали казаться грустными. Свесили к земле стебли, угрюмо покачиваясь на легком ветерке. Никаких подсказок по местоположению в рисунках мы не нашли, лишь четкое изображение, выведенное графитом. Страницы блокнота как раз на нужном нам развороте пожелтели от лучей солнца, и уже приблизился закат.

В тот момент я старалась не