Геккер докладывал и об отходе развернутых левее от 13-й армии частей «…12, 15 и 16-й дивизий 8-й армии…», сообщая о своих планах «нанести пративнику енергичный удар („пративнику“ и „енергичный“ — в тексте. — Авт.) в общем направлении от Оскола на ст. Солнцево…». Он также ставит группировке своих войск задачу вести «енергичное наступление на железной дороге Курск — Белгород для действий во фланг и тыл противника»[367].

В словах А. И. Геккера немало противоречий, характеризующих его как неспособного полководца, на которого, однако, командование Южного фронта возложило ответственнейшую задачу — руководить армией, сражавшейся на важнейшем Курско-Орловском направлении. В частности, командующий 13-й армией называет слабыми части, оперирующие на обояньском шоссе, то есть прикрывающие Курск, но планирует нанести удар вдоль железной дороги Курск — Белгород во фланг и тыл противнику, указывая при этом на отход частей 8-й армии, который обнажал фланг армии А. И. Геккера: неустойчивость его частей на обояньском шоссе грозило самой ударной группе.

Его начальником штаба был Андрей Мерардович Зайончковский, командовавший в Первую мировую 30-м армейским корпусом. В 1915 г. этот корпус должен был овладеть Луцком. В оперативное подчинение генерала А. М. Зайончковского вошла Железная дивизия генерала А. И. Деникина, призванная содействовать 30-му корпусу в овладении городом.

Однако предпринятое дивизиями генерала А. М. Зайончковского наступление оказалось безуспешным. Тогда Луцк атаковали стрелки генерала А. И. Деникина. Они и заняли город. Вместе с передовыми частями дивизии в Луцк на автомобиле въехал и их командир, тут же отправивший донесение генералу от кавалерии Алексею Алексеевичу Брусилову, в подчинении которого находились 30-й корпус и Железная дивизия, донесение о взятии города. Вскоре в штаб генерала от кавалерии Алексея Алексеевича Брусилова пришла телеграмма и от генерала А. М. Зайончковского аналогичного содержания.

На втором донесении Алексей Алексеевич сделал пометку: «…и взял там в плен генерала Деникина»[368]. На склоне лет Антон Иванович, вспоминая о присвоении ему за взятие Луцка чина генерал-лейтенанта, не отказал себе в удовольствии саркастически заметить, что требование А. М. Зайончковского о награждении его Георгиевским крестом было отклонено[369].

Словом, в Первую мировую Андрей Мерардович, в отличие от генерала А. И. Деникина, не прославился блестящими операциями. Надо полагать, что этот генерал был скорее склонен к научной, академической работе. После войны он написал фундаментальный труд по истории Первой мировой войны.

Возглавлявший 9-ю армию А. К. Степин был избран после революции солдатами командиром полка, высшего военного образования не имел. Кого солдаты выбирали командиром полка в трагические для русского оружия месяцы 1917 г.? Того, кто не заставлял их воевать и сквозь пальцы смотрел на нарушения дисциплины, братания с врагом, пьянство и истязания офицеров.

Понятно, почему неудачно действовала 9-я армия. Однако и 8-я армия не добилась успеха, хотя во главе ее стоял гораздо более подготовленный военачальник — получивший в 1917 г. чин генерал-майора А. И. Ратайский.

Думается, этот командарм и не стремился нанести поражение противнику. В октябре 1919 г. А. И. Ратайский перешел на сторону белых. 10-й армией командовал бывший подполковник Л. Л. Клюев, до ранения А. И. Егорова стоявший во главе штаба этой армии, а с июня 1920 г. — штаба 1-й Конной армии, то есть, по сути, был понижен в должности.

По словам С. М. Буденного, Л. Л. Клюев был хорошим начальником штаба, но имел слабый характер, не обладал настойчивостью и твердой волей — качествами, крайне необходимыми для командарма, особенно в Гражданскую войну[370].

Наконец, некоторое время 14-й армией руководил один из самых незаурядных военачальников Красной армии в Гражданскую войну А. И. Егоров, возглавивший в октябре того же года Южный фронт. В 1917 г. он был произведен в полковники, командовал полком. Под руководством этого военачальника Южный фронт, во многом благодаря численному превосходству[371], нанес стратегическое поражение в октябре — ноябре 1919 г. Добровольческой и Донской армиям. С 1931 г. А. И. Егоров — начальник штаба (с 1935 г. — Генштаба РККА), а с 1937 г. — зам наркома обороны. Расстрелян в 1938 г.

Командующий 14-й армией И. П. Уборевич 1917 г. встретил подпоручиком. Разумеется, никакого опыта командования армией за два года он не приобрел. Ударная группа, входившая в оперативное подчинение И. П. Уборевича, по единодушному мнению довоенных советских историков, сражалась не лучшим образом. А летом 1920 г. спланированная им операция по разгрому войск генерала П. Н. Врангеля завершилась поражением красных.

Важную роль в победе большевиков сыграл корпус С. М. Буденного, биография которого широко известна. Бесспорно, Семен Михайлович был лично храбрым и в качестве командира кавалерийской дивизии в условиях Гражданской войны человеком талантливым.

Но парадокс состоит в том, что прославленный конник, возглавив корпус, преобразованный в Конную армию, так ни разу и не сумел разгромить противника[372]. В октябре 1919 г. «Красному Мюрату» противостояли ослабленные дивизии 4-го Донского корпуса (значительная часть казаков после знаменитого рейда генерала К. К. Мамонтова отправилась в родные станицы отдыхать и не спешила возвращаться в строй) и 3-го Кубанского корпуса генерала А. Г. Шкуро.

В момент решающих боев Главнокомандующий изъял из состава корпуса Терскую дивизию для борьбы с отрядами Н. И. Махно, а Кавказская дивизия была фактически пешей и малочисленной. Впрочем, даже ослабленные казачьи полки «Красный Мюрат» не сумел разгромить.

В конце ноября в районе Купянска против С. М. Буденного была образована конная группа, которая фактически оказалась дезорганизована по причинам, отнюдь не связанным с действиями противника. Сменивший генерала В. З. Май-Маевского на посту командующего Добровольческой армией барон П. Н. Врангель вместо генерала К. К. Мамонтова поставил во главе группы кубанского генерала С. Г. Улагая. Это вызвало неудовольствие донцов, генерал К. К. Мамонтов самовольно оставил свой корпус, из-за чего казаки не оказали противнику решительного сопротивления[373].

В январе 1920 г. С. М. Буденный получил сильный удар от добровольческой конницы под Ростовом, где красные одержали победу только по причине отхода Донской армии от Новочеркасска (в Ростове буденновцы предались пьянству и грабежам). В том же месяце «Красный Мюрат» попытался форсировать Дон под Нахичеванью, но получил жестокий удар и отступил.

Осенью 1920 г. в районе Северной Таврии 1-я Конная армия С. М. Буденного и 2-я Конная армия бывшего войскового старшины Филиппа Кузьмича Миронова не сумели окружить измотанные и не имевшие резервов дивизии барона П. Н. Врангеля — преемника А. И. Деникина на посту Главнокомандующего ВСЮР (барон переименовал их в Русскую армию). Ворвавшись в Крым, С. М. Буденный не организовал преследование отступающего противника, поэтому генерал П. Н. Врангель успешно провел эвакуацию своих войск[374].

Таким образом, во главе советских армий стояли военачальники, сделавшие головокружительную карьеру во время революции, когда бывшие подпоручики и штабс-капитаны (а то и просто бывшие штатские, как Г. Я. Сокольников) стремительно превращались в командармов, а бывшие полковники — в главкомов и командующих фронтами. Однако преданность большевистской власти не могла компенсировать отсутствие опыта руководства громоздкими девятиполковыми дивизиями и многочисленными армиями.

Как же обстояло дело с военным руководством у белых? Командующий Добровольческой армией генерал В. З. Май-Маевский перед революцией стоял во главе