– Да, практически незаметные.

– Чтобы вы могли их идентифицировать?

– Да.

– Я предполагаю, что представители окружной прокуратурыимеют при себе эти пули и они вскоре будут приобщены к делу в качестведоказательств. Я считаю, что доктору Калверту следует идентифицировать пули внастоящий момент.

– Мы идентифицируем их через свидетеля Редфилда, – заявилФразер. – Он даст показания о том, что они получены от доктора Калверта.

– Мне хотелось бы связать все звенья цепи, – сказал Мейсон.– Я считаю, что у меня есть на это право.

– Ваша честь, – гневно закричал Фразер, – меняпредупреждали, что адвокат станет использовать именно такую тактику уверток иотхода от темы! Это только предварительные слушания. Я не намерен устраивать изнего событие года.

– Никто и не устраивает из него событие года, – возразилМейсон. – Я просто прошу свидетеля представить пули, упомянутые им во времядачи показаний. Он заявил, что извлек их из тела Надин Эллис. Я хочу посмотретьна эти пули.

– Я считаю, что адвокат защиты действует в рамкахпредоставленных ему прав, – сказал судья Кейзер. – Вы, несомненно, планируетеприобщить эти пули к делу в течение следующих нескольких минут, господинзаместитель окружного прокурора?

– Да, планирую. Однако я хочу представлять свою версию такимобразом, как считаю нужным, и мне не требуются советы адвоката защиты о том,что и когда делать.

– Хватит, – приказал судья Кейзер. – Это не играет никакойроли. Если пули у вас с собой, почему бы их не приобщить к делу? Есть ликакие-то причины, по которым вы не можете или не хотите их представить?

– Нет, ваша честь.

– Тогда пусть свидетель их идентифицирует.

Фразер с недовольным видом повернулся к Александру Редфилду,эксперту по баллистике, сидевшему прямо за ним, и взял у Редфилда стекляннуюпробирку. Заместитель окружного прокурора пошел к месту дачи показаний ипротянул пробирку свидетелю.

– Вот две пули, доктор, – обратился к нему Фразер. – Я прошувас взглянуть на них и сказать, эти ли пули вы извлекли из тела усопшей.

Доктор Калверт достал из кармана увеличительное стекло,осмотрел пули сквозь пробирку, затем кивнул и заявил:

– Да, это те пули. На них обеих стоят мои метки.

– Что это за метки? Где они стоят? – поинтересовался Мейсон.

– Я предпочел бы сохранить это в тайне. Это крохотные метки,которые я ставлю на пули, извлекаемые мной из тел в процессе работыпатологоанатомом, чтобы мне их в дальнейшем идентифицировать.

– Значит, вы используете одну и ту же метку на всех пулях,извлекаемых вами из тел? – уточнил Мейсон.

– Все правильно.

– Почему?

– Чтобы идентифицировать их. Чтобы не путать их с пулями,извлекаемыми другими патологоанатомами.

– Понятно. То есть вы ставите одну и ту же метку на всеизвлекаемые вами пули, не так ли?

– Да, так. Я уже говорил это.

– Сколько пуль вы извлекаете из тел в течение года работыпатологоанатомом?

– Я не знаю. Это не фиксированное число. Оно варьируется взависимости от количества произведенных мной вскрытий, количества убийств, гдепричиной смерти послужила пуля, и некоторых других факторов.

– Пятьдесят пуль в год?

– Нет, сэр.

– Двадцать пять?

– Иногда получается двадцать пять. Но я бы не называл этуцифру средней.

– Двенадцать?

– Думаю, да.

– И вы в состоянии идентифицировать эти пули толькоблагодаря своей секретной метке?

– Все правильно. Мне этого достаточно для идентификации.

– Вам, возможно, достаточно, доктор, но, насколько японимаю, в настоящий момент эти пули идентифицированы просто как пули,извлеченные вами из какого-то тела, а не пули, извлеченные вами из тела НадинЭллис.

– Я знаю, что это те пули.

– Откуда?

– По внешнему виду, форме, калибру.

– Тогда зачем вам было ставить на них свою метку?

– Чтобы не произошло ошибки.

– Такую же метку, как вы ставите в среднем на дюжину пуль вгод, а иногда и на двадцать пять пуль в год?

– О, ваша честь, – встал со своего места Фразер. – Прозвучалспорный вопрос. К тому же его уже задавали и на него получен ответ. Это простопопытка оказать давление на свидетеля.

Судья Кейзер внимательно посмотрел на Мейсона, затемповернулся к доктору и поинтересовался у свидетеля:

– А вы ставите на пули какую-то метку или прикрепляетечто-то вроде ярлыка, чтобы определить, что пули извлечены из конкретного тела?

– Я передал их Александру Редфилду, – сообщил докторКалверт. – Они находились в пробирке, на которой стоял номер. То есть кпробирке был приклеен кусочек бумаги с номером дела, под которым оно значитсяво всех документах. Такой номер на пробирке означает, что это пули, извлеченныеиз трупа, который относится к конкретному делу, а следовательно, из конкретноготела.

– Но, как я вижу, сейчас к пробирке ничего не приклеено,только прикреплена бирка, – заметил судья Кейзер.

– Данные на бирке написаны рукой мистера Редфилда, – сказалсвидетель. – Того кусочка бумаги с номером на ней больше нет.

– Продолжайте перекрестный допрос, мистер Мейсон, –обратился судья Кейзер к адвокату защиты. – Однако я хотел бы обратить вниманиезаместителя окружного прокурора, что перед тем, как приобщить эти пули к делу вкачестве доказательств, их следует более прямо связать с ним.

– Я именно это и планирую, – ответил Фразер, – если,конечно, мне предоставят такую возможность.

– Вам будут предоставлены все возможности, – резким тономсказал судья Кейзер. – Продолжайте, мистер Мейсон.

– Предположим, это пули, извлеченные вами из тела НадинЭллис, – снова обратился Мейсон к свидетелю. – Какая из них первой вошла втело?

– Я уже говорил вам, что не знаю.

– Я по-иному сформулирую вопрос. Мы ссылались на них какпуля номер один и пуля номер два. Которая из них пуля номер один, а котораяномер два?

– Я не знаю.

– Вы не знаете?

– Нет.

– Вы никаким образом не маркировали пули, чтобы отличить ихдруг от друга?