ответил Василий, – вы неправильно говорите. Во-первых, я не причисляю себя к серой массе. Иначе я бы не пошёл служить в милицию. Во-вторых, выбор у нас есть всегда. Даже когда за тебя всё уже решили, ты можешь сделать свой особенный выбор. Всё зависит от твоей воли, от твоих убеждений. Правильно это будет или нет, это уже другой вопрос. Но если ты человек, и если ты себя уважаешь, то выбор у тебя есть.

– Ну вот, – Люба широко улыбнулась. – Вот вы мне о себе и рассказали. А то заладил, я простой человек, мне нечего о себе рассказывать. Хитрый вы, Василий Иванович, что в принципе совсем неплохо.

– Почему?

– Потому что глупый человек хитрым быть не может. Значит вы умный. А для мужчины это очень и очень важно. А чего мы стоим? Вы хотите меня заморозить? Быстро ведите меня домой.

Они рассмеялись и почти бегом побежали в сторону Любиного дома. Поднявшись к квартире, Люба остановилась и, раскрыв дамскую сумочку, стала искать ключи.

– У меня ужасно замёрзли руки, – сказала Пожарская. – Василий, помогите мне. Откройте дверь. Вот в карманчике ключи.

Куприянов выудил из сумки ключи и, вставив в замок, провернул несколько раз. Он пропустил Любу вперёд и остановился в проёме.

– Люба, а вы что замок не поменяли?

– Не-а! – беспечно откликнулась хозяйка квартиры.

– А почему?

– Что почему, Василий? Квартиру уже обокрали, зачем теперь менять замок? Логично?

– Странная у вас логика, – удивился сыщик.

– Снаряд в одну и ту же воронку два раза не падает. Слышали такое?

– Слышал. А вас не смущает, что у кого-то есть ключ от вашего жилья. Это, по меньшей мере, опасно. Замок надо сменить, – твёрдо сказал Куприянов.

Люба подошла близко к Василию, подняла голову и с озорной улыбкой заглянула ему в глаза. Затем приложив руку к виску как в воинском приветствии, сказала:

– Слушаюсь, товарищ начальник. Завтра же поменяю и доложу.

– Давайте, товарищ подчинённый, вашу дублёнку, – шутливо ответил Куприянов, – и идите на кухню ставьте чайник.

– Я наказана нарядом на кухню?

– Да. Пока одним. Не будете слушаться, пять нарядов влеплю.

– Вы жестокий деспот, товарищ лейтенант, – Люба показала язык Василию и убежала на кухню.

Куприянов приехал домой глубоко за полночь. Городской транспорт уже не ходил, пришлось ехать на такси. Утром все воспоминания о приятной встрече с Любой, отошли на второй план. Василий быстро умылся, проглотил на ходу бутерброд с сыром и умчался в театр. Валеры на работе ещё не было. Куприянов показал своё удостоверение женщине, которая строчила на швейной машинке и попросил сопроводить его к столику, на котором вчера он видел американский журнал мод. Среди груды журналов, вырезок и выкроек, того что искал сыщик не оказалось. Журнал пропал. Василий решил дождаться модельера Жукова.

1994 год. 26 июня. 14:32.

Страна некогда почти победившего социализма, семимильными шагами осваивала законы рыночной экономики. Улицы и площади российской столицы напоминали то ли барахолку, то ли блошиный рынок. Знаменитое на весь мир метро стремительно теряло свой имперский блеск. Запах Москвы был далёк от цивилизованного. Все атрибуты базара, наглости, нищеты и уже оперившегося бандитизма. Уж кто-кто, а Василий Иванович разглядел это мгновенно. Всё то, что когда-то ценилось советским обществом, обесценилось в считанные дни. «Как же быстро мы перекрасились, – вынес свой вердикт подполковник Куприянов, выйдя из здания Казанского вокзала на Комсомольскую площадь. – Пожалеем об этом. Очень скоро пожалеем».

Василий Иванович направился к киоску. Он купил пачку так необходимого ему «Camel» и, достав из неё сигарету, принялся по своему обыкновению нюхать и разминать ее. Куприянов посмотрел на часы. Было без двадцати три. «Отсюда до Арбатской ехать минут тридцать, – рассчитывал Василий. – Успею. Вагон времени». Вдруг кто-то тронул Куприянова за плечо. Василий резко обернулся. Перед ним стояла пожилая цыганка и чёрными глазами оценивала «клиента».

– Эх ты родненький! – просипела она. – Счастье искать приехал. Давай подскажу, в какой стороне оно тебя ждёт.

– По-моему, ты себя переоцениваешь, – иронично и немного грубо ответил Куприянов.

– Ой, – не отступала цыганка, – а глаза то у тебя какие грустные? Вижу, любовь свою ищешь. Ту, что потерял много лет назад. Так ведь?

– Поздно мне уже любовь искать. Другое я ищу, женщина. Тут ты мне точно не помощница.

– Ай! Опять неправду говоришь. Без любви человек бревно. Любовь ты ищешь, любовь. У меня глаз намётан. Меня не обманешь.

– Вот дела. Я посмотрю, вы цыгане из гадалок в философы подались. Только смысла в этом не вижу. Гадание это услуга. За неё можно деньги получить. А философия тебе прибыли не принесёт. Так что оставайся ты на своём месте. Будет чем детей кормить и чем с бароном расплатиться. Только аккуратнее, под сто сорок седьмую не попади.

– А! Теперь поняла, – женщина сделала шаг назад, как бы выбирая безопасное расстояние. – Вижу – прав ты. Квалификацию теряю. Не распознала в тебе казённого человека. Иди соколик своей дорогой. А всё-таки, любовь ты ищешь.

– Может быть и так. Прощай. Будь осторожна. Время нынче опасное.

Куприянов затолкал сигарету на место и направился в метро. В четыре часа ему была назначена встреча. Ждали его в НИИ МВД. На проходной для него уже выписан пропуск. Василий пришёл немного раньше, получил пропуск и от дежурного позвонил по известному ему номеру.

– Слушаю вас, – чинно ответили на том конце провода.

– Здравствуйте, Андрей Андреевич, – сказал Куприянов, узнав по голосу своего хорошего друга.

– А! Василий! Ты уже здесь?

– Да. На проходной.

– Я сейчас тебя встречу.

Это был ни кто иной, как бывший наставник Куприянова Андрей Подгорный. Он ещё в конце лета семьдесят шестого уехал в Москву на учёбу и тут остался служить. А через несколько лет перешёл на службу в научно-исследовательский институт МВД.

– А почему полковник Подгорный ещё не генерал? – обнимая друга, спросил Василий.

– А потому что у Подгорного не генеральская должность. А вот почему такой ценный кадр как Василий Иванович собрался на пенсию?

– А потому что Василию Ивановичу не светит генеральская должность.

Друзья посмеялись и направились в кабинет Подгорного. Отдельного кабинета у полковника не было. Но сегодня было воскресенье и Куприянов с Подгорным могли спокойно поговорить без посторонних.

– Ну рассказывай, Андрей, что тут в стольном граде вещают про наше будущее? – спросил Куприянов, устроившись на казённом диване.

– Ты же, Василий, опытный человек, – начал издалека Подгорный, – сам всё видишь. Аналитик ты высококлассный, так что можешь сопоставить всё, что слышишь, всё что видишь и всё что чувствуешь. И мои басни тебе не понадобятся.

– Неужели всё так плохо?

– Не сказать что катастрофа, но хорошего мало. Позавчера шеф вернулся с совещания от премьера. Команда была такая: «Что-то сделать с МММ». А что можно сделать с МММ. У нас нет законных оснований. Такие в стране законы. У подобных мошенников развязаны руки.

– Там же невооружённым глазом видно, что махровая махинация.

– Ну да. Глаз видит, да зуб неймёт. У нас же народ наживой бредит. Всем денег надо много и просто так. Вот и несут они свои кровные в надежде на чудо. А чуда не будет. Законно мы ничего сделать не можем. Есть, конечно, молодые резвые кадры. Предлагают способы один хлеще другого, но это всё тоже незаконно.

– Ладно тебе, Андрей. Не убивайся ты так. Придумаете что-нибудь. На то вы и учёные люди. У нас сейчас в России куда ни посмотри, всё с ног на голову перевернулось.

– Это да, – с тяжёлым вздохом сказал Подгорный. – Нефтяников валят как лес в Коми. Бандиты, урки бывшие лезут в бизнес. Да что в бизнес, во власть они намылились. И преграды для них нет. Поверь, Василий, всё на личном энтузиазме.

– Я это вижу, Андрей. Я же до сих пор «на земле» работаю. Ребята наши из последних сил лямку тянут. Не все, конечно. Есть такие, которые нос по ветру держат. Готовы за деньги любой вопрос решить. Вот кого