минимуму риск, если избранный когда-либо появится? Ты всё ещё собираешься стоять в стороне и прятаться в своей библиотеке, надеясь, что всё это уйдёт?

От его упоминания об избранном у неё скрутило живот, и она не могла позволить себе развивать этот разговор.

— У меня есть право выбирать, что мне делать.

— И почему ты так против того, кто ты есть? Почему, когда ты могла бы совершить настоящее убийство? Буквально. Такая красивая и сексуальная девушка, как ты, тебе не составило бы труда заманивать нас в ловушку.

Она почувствовала трепет в груди от его комплимента, а также от того, как он окинул её своим соблазнительным взглядом.

— Для чего? Стать тем, кем я не являюсь? Я знаю, как это вызывает привыкание, подобно тому, как серрины, которые занимались этим достаточно долго, забывают, кто они такие, теряют всякое представление о себе. Я не хочу такой жизни.

— Значит, тебя пугает потеря контроля.

— Я просто не хочу, чтобы вампиры кусали меня за горло каждую ночь. Не говоря уже обо всём остальном, что связано с работой.

— Ты почти убедительна.

— Верь во что хочешь. Просто, по крайней мере, признай, что у тебя нет намерения отпустить меня даже, когда я докажу, что ты ошибаешься.

— А если я тебя отсюда выпущу, то что? Ты уйдёшь и забудешь обо всём этом?

— Я более чем способна притвориться, что ничего этого никогда не было, — сказала она, и её пульс участился от надежды.

— А что, если я не хочу тебя отпускать? Что, если я захочу оставить тебя здесь для собственного развлечения? Для моего собственного удовольствия.

Её сердце пропустило удар.

— Ты же знаешь, что это было бы ошибкой.

— Может быть, я думаю, что это того стоит. Может быть, я думаю, что ты стоишь того, чтобы рискнуть.

Она нахмурилась, увидев безжалостную самоуверенность в его глазах.

— Ты что, просто не способен испытывать чувство вины?

— За что? Добраться до твоего вида раньше, чем они доберутся до моего?

— По крайней мере, я пытаюсь понять тебя. Но твоё решение уже принято. Правда в том, что ты хочешь, чтобы я была такой же, как другие. Тебе нужно, чтобы я была такой же, как они. Ты не можешь смириться с тем фактом, что я другая. Я думаю, это больше говорит о тебе, чем обо мне.

Он допил остатки своего напитка.

— Это то, что ты продолжаешь говорить себе, чтобы ослабить это чувство неполноценности?

— Мне не из-за чего чувствовать себя неполноценной.

— Ты даже не можешь смотреть мне в глаза какое-то продолжительное время.

— Я знаю, на что я способна. Вот почему я не смотрю тебе в глаза.

— Значит, ты признаешь, что это вне твоего контроля? Что серрин выйдет, независимо от того, захочешь ты этого или нет.

— Я не это имела в виду.

— А мне кажется, ты как раз это имела в виду.

— Не вкладывай слова в мои уста.

— Значит, ты не представляешь угрозы ни для меня, ни для моего брата, ни для любого другого вампира, если уж на то пошло.

Она нахмурилась.

— Говорю тебе, ты меня не знаешь.

— Я точно знаю, кто вы такие и на что способны. Я знал всё о вашем роде ещё до того, как родились твои бабушка и дедушка. Вы все одинаковые. Обман и манипулирование становятся вашей второй натурой до тех пор, пока они не станут вашей единственной правдой, ибо вы упиваетесь своим унижением, жаждете следующего завоевания. Вы заманиваете нас в ловушку, а потом выплевываете, и это всё, что от нас требуется. Это то, для чего вы были созданы. И здесь нет исключения.

— Что оправдывало каждую резню, верно? Ты никогда не испытывал угрызений совести?

— За то, что защищал своих?

— Но ты делал это ради денег. За вознаграждение. Ты был наёмным убийцей. Для Высшего Ордена, верно? Мне кажется, ты невысокого мнения о них, и всё же они платили тебе. Полагаю, принципы не имеют большого значения, когда речь заходит о деньгах?

— Платили это ключевое слово. Раньше я на них работал. Больше нет.

— Потому что ты думал, что нас больше нет.

— Вот именно.

— И сколько они готовы были бы заплатить тебе сейчас, если бы ты выдал меня?

— О, они бы ожидали, что получат тебя бесплатно. Лояльность к нашим лидерам и всё такое. Но я, вероятно, смог бы выторговать очень выгодную сумму, как мне кажется.

— И это настоящая причина, по которой я нужна тебе живой на рассвете? Потому что я стою больше живая, чем мёртвая?

— У меня есть всё, что мне нужно. Мне не нужно тебя продавать. Представителям Высшего Ордена не нужно знать о моих делах, точно так же, как я не интересуюсь их делами. То, что здесь происходит, касается только меня и тебя.

— Меня, тебя и людей, которых мы любим.

— И ты просто должна помнить об этом.

— А если будет доказана моя невиновность?

— Этого не случится.

— Потому что ты собираешься проследить за этим, верно? Я пробуду здесь до тех пор, пока ты не превратишь меня в ту, кем ты хочешь меня видеть.

Несмотря на свою решимость, она встала и сердито посмотрела на него сверху вниз.

— Ты можешь идти к чёрту, Калеб, — сказала она и отошла.

— Сядь, — коротко сказал он.

Она застыла на месте. Собрав всё мужество, на какое была способна, она оглянулась на него.

Его потрясающие зелёные глаза строго сузились, глядя на неё.

— Я сказал, сядь.

Ей не следовало колебаться. Ей следовало вернуться на своё место. Но под накапливающимся страхом скрывался прилив возбуждения. От пьянящего предвкушения того, что он сделает, если она продолжит бросать ему вызов.

Она не знала, откуда оно взялось. Даже разозлилась за то, что нарушила данное себе обещание не провоцировать его. Но тот факт, что она осталась стоять на месте, пока они сверлили друг друга глазами, сказал ей, что это была сила, которую её вид ощущал, сталкиваясь с ними. Ей не нужно было бояться. Не настолько боятся, чтобы делать то, что он требовал.

Если она собиралась уйти, то знала, что разумным вариантом было бы направиться в ванную и запереться там, пока каждая жилка её тела не перестанет искриться под пристальным взглядом этих завораживающих глаз.

Но она не выбрала разумный вариант.

Было ли это гордостью, негодованием или откровенным бунтом, который руководил её решением, или же серрин в ней начала проявляться, она повернула обратно к его комнате. Это был абсолютный вызов, она вторгалась на его самую