полусферу и посмотрел через неё на солнце – ничего особенного, просто стекло.

– Что это? – поинтересовался он у мастера.

– Ничего особенного, пока просто стекло, – почти эхом его мыслей прозвучал ответ.

Рюкзак водрузили на плечи Кости, и они с мастером прошли через ворота и направились к реке.

По дороге Костя начал расспрашивать мастера Ярича: для чего нужны эти стёклышки и зачем ему сейчас надо совершать переход вместе с ними.

Костя уже знал, что на этой планете существует много мест, куда он может переместиться.

Обычно в этом месте растёт большое, высокое дерево. Как со временем выяснилось, это совсем необязательно, но раньше сверхъестественными, волшебными свойствами люди наделяли именно это высокое дерево, а не всё место, где оно растёт, поэтому людей, умеющих перемещению между ними, и стали называть Древоходцами.

Подобные волшебные места не встречаются в пустыне, или полупустыне – только среди пышной растительности, пусть и без очень высоких деревьев. Ещё, и это обязательно, недалеко от реки, но не на самом берегу, а, как правило, в трёх – пяти километрах от него.

Кроме способности к перемещению, Древоходцы наделены и другими уникальными свойствами: какие бы тяжёлые, даже смертельные раны не получал Древоходец, после перехода становился опять совершенно здоров.

Имели возможность и исцелять при переходе тех, кого могли перенести, что издревле использовали для лечения детей. Взрослого человека с собой забрать не могли – не хватало сил, а вот с маленьким ребёнком – пожалуйста. Сильные Древоходцы в состоянии были брать с собой больных детей постарше, потяжелее и вместе совершить переход, появляясь затем в точке выхода с совершенно здоровым ребёнком.

Что же касается стеклянных полусфер, которые в рюкзаке нёс сейчас Костя, то, как объяснил мастер Ярич, – это заготовки под накопители силы. Их использовали в работе и врачи, и создатели артефактов, и изготовители целебных настоек – все, кому для работы требовалась сила, или как её здесь называли – Дар.

В обычном стекле Дар не задерживается, но если Древоходец совершит с ними перемещение, то эти стеклянные сферы потом можно будет напитать силой, и они некоторое время её хранили.

Стекляшки -заготовки стоили ничтожно мало, после перехода с Древоходцем, они в несколько раз поднимались в цене. Затем их насыщали силой, вставляли по двадцать штук в специальные ремни-ленты с гнёздышками и наклеивали бумажную пломбу, где указывали дату зарядки – в течение двадцати дней их надо было использовать, после этого они быстро теряли заряд. На пломбе писали и порядковый номер зарядки. Сами же стеклянные сферы после десятой зарядки приходили в негодность и их выбрасывали.

Такие ремни-амулеты изготавливались в первую очередь для употребления на месте, в этом городе, или в близлежащих поселениях.

Другое дело – драгоценные камни. Изготовление, а затем продажа амулетов из рубинов и сапфиров составляла львиную долю в доходах города. Их россыпи встречались в предгорьях, на северо-востоке княжества.

Чтобы упорядочить внутреннюю структуру драгоценных камней для амулетов, их требовалось тоже подвергнуть перемещению. И если стеклянная сфера вмещала силы только в один Дар, то рубин, вдвое меньшего размера, вмещал двадцать Дар, при этом, прежде чем развалиться, выдерживал несколько сотен зарядок. Амулет же из алмаза, считалось, мог выдержать и несколько тысяч циклов.

Пока мастер Ярич, рассказывал Косте о назначении стеклянных сфер и преимуществах драгоценных камней в амулетах, они подошли к небольшому причалу на реке, где их уже ждала лодка с двумя гребцами. В роли гребцов выступали подсобные работника из школы.

Одного, по имени Прошак, Костя знал хорошо: тот по просьбе Ярича учил его две последние недели верховой езде. Не сказать, чтоб в этом особенно преуспел, но кое-как держаться в седле и управлять лошадью Костя научился. Судя по тому, что гребцы были из работников школы, видимо и сама лодка принадлежала школе.

Немного забирая против течения, гребцы направили лодку к противоположному берегу.

– Обратно когда вас забирать? —обратился Прошак к мастеру Яричу.

– Может найду с кем переправиться, а если не сложится – разожгу костёр, но не думаю, что раньше ужина.

– А что так поздно?

– Да надеюсь на обратной дороге поохотится, – ответил Ярич, показывая на ружьё.

Причалив к такой же небольшой пристани на другом берегу, и, привязав лодку, стали ждать подхода отряда, который должен был сопровождать Ярича с Костей до места. К ним подошли несколько женщин с полными корзинами фруктов и стали договариваться с гребцами о переправе на другой берег.

Когда на дороге к пристани появилась группа конных, с двумя запасными лошадьми на поводу, мастер Ярич разрешил работникам отправляться обратно, а сам с Костей, пошёл им навстречу.

Четверо бородатых, длинноволосых всадника в разнобой поздоровались.

Один из них, по-видимому, старший, указал на ружьё за спиной мастера Ярича и поинтересовался зачем взял.

– Хочу поохотиться. Посодействуете? —спросил Ярич.

– А разрешение на охоту есть? А ну покажи! – напустив строгость в голос, потребовал старший.

Номинально они сейчас находились в землях княжества, где для охоты повсеместно требовалось разрешение, но за рекой, а тем более при удалении от её берега в сторону степи, на запрет никто не обращал внимания, в том числе и княжеские егеря. Здесь в поисках добычи часто рыскали небольшие отряды степняков, и охотник легко могсам превратиться в дичь. Отсюда, желающих поохотится находилось мало, – рядом с берегом всю живность повыбивали, а заезжать подальше, – да пожалуйста, если хватает смелости. Поэтому, требование разрешения на охоту, было просто шуткой, которую мастер Ярич проигнорировал.

– Серебряный каждому, – предложил мастер.

Раздались возмущённые крики, что за серебряный носится по лесу, они не будут. Начался яростный торг, где обговаривались все нюансы и охоты, и последующей оплаты.

Пока они спорили, Костя разглядывал коней и амуницию. Все всадники имели кольчугу, спускающуюся до бедра. Шлем, больше похожий на обшитую кожей каску, был приторочен к седлу. За поясом, как и у мастера Ярича, по два кремниевых пистолета. Сбоку в ножнах, что-то вроде сабли. Восседали они на животных, похожих на смесь лошади и верблюда, коими, как узнал потом Костя, и являлись, а их название было производным от первых слогов прародителей. В русском варианте это бы звучало как «ковер»: конь – верблюд. Так и будем их называть: ковер, коверы.

Для мастера Ярича и Кости привели двух обычных лошадей – жеребца и кобылу, мало отличимых от Земных.

Отряд, нанятый сопровождать их до места переноса, состоял из бойцов особого сословия, схожего по своей сути с нашими казаками. Они не платили налоги, но в случае нападения на княжество, со своим оружием и ездовыми животными