– Ему не понравилось, – всхлипываю я. – Он считает меня сумасшедшей.

Лейла так крепко прижимает меня к себе, что я не могу дышать.

– Милая, Эрик просто удивлен, но со временем он привыкнет. Не позволяй ему испортить твой триумфальный день.

Я отстраняюсь и шмыгаю носом.

– А это точно мой триумфальный день?

– Да, – твердо говорит Лейла.

Я икаю, но, по крайней мере, перестаю плакать.

– Но он прав. Это не я.

Лейла скрещивает руки на груди и смотрит на меня с серьезным видом.

– Тебе самой нравится?

Я хочу сказать «нет», но что-то меня останавливает. Стоя перед зеркалом сегодня утром, я была приятно взволнована. Когда я показала отцу свои волосы и рассказала ему о выпускном – я была счастлива. Вчера я от души повеселилась в торговом центре, и впервые за долгое время мне было по-настоящему комфортно в компании Лейлы и Джейса.

– Да, – шепчу я, снова шмыгая носом. – Мне нравится.

– Тогда это ты. – Достав из сумки бумажный носовой платок, Лейла протягивает его мне. Я вытираю нос, и она поворачивает меня лицом к зеркалу. Обняв меня за плечи, она встречает мой взгляд с твердой уверенностью. – Ты можешь быть кем захочешь, Чарли. И если это делает тебя счастливой – не позволяй никому поколебать твою уверенность. Даже Эрику.

Я смотрю на нее в зеркало. Лейла стоит за моей спиной с достоинством королевы красоты. Буду ли я когда-нибудь так же уверена в себе?

– А что, если я хочу быть той, кто ему нравится? Как девушка.

Лейла замирает. Она долго смотрит на меня, а потом осторожно спрашивает:

– Ты говоришь про Эрика?

Я беспомощно киваю и вытираю мокрые щеки тыльной стороной ладони.

– Он всегда видел во мне только друга.

Выражение ее лица остается нейтральным.

– Так вот чего ты хочешь? Чтобы Эрик увидел в тебе нечто большее?

Я открываю рот, чтобы сказать «да», но меня снова что-то останавливает. Перед глазами всплывают добрые глаза и ясная улыбка Джейса. Затем я вспоминаю энтузиазм Лейлы, которая таскала меня по торговому центру, и неподдельный восторг, отразившийся на ее лице, когда я начала во все горло подпевать своей любимой песне вместе с ней. Я тяжело сглатываю.

– Не знаю, – признаюсь я. – Я больше ни в чем не уверена.

Лицо Лейлы смягчается, и она смотрит на меня с сочувствием.

– Дело не в Эрике, – говорит она, повернув меня лицом к себе. – И не в Джейсе. Это касается только тебя и того, что находится вот здесь. – Она похлопывает меня по груди прямо над сердцем.

Я делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю.

– Ты делаешь это не ради Эрика, – продолжает Лейла. – И я говорю это не только потому, что мой брат влюблен в тебя с первого года старшей школы, и вы с ним были бы самой милой парой на свете.

С моих губ срывается тихий смешок, и я снова начинаю икать. Лейла улыбается и протягивает мне еще один платок.

– Вот как мы поступим, – говорит она, открывая сумочку. – Я покажу тебе магию консилера, а потом мы вернемся в столовую и сядем за мой стол. Я познакомлю тебя со своими подругами. – Я хочу возразить, но Лейла поднимает руку. – Поверь мне. Поддержка подруг – это мощное средство от любой беды. Ты и сама это поймешь.

Я улыбаюсь Лейле. Еще ни разу в жизни я не испытывала такой благодарности за чью-то дружбу.

– Уже понимаю.

Сидя за столом Лейлы, я все время чувствую на себе взгляды с другого конца кафетерия, но отказываюсь оборачиваться. Я не хочу видеть разочарованный взгляд Эрика, потому что боюсь снова расплакаться. Друзья Лейлы очень милые, и этого оказывается достаточно, чтобы отвлечь меня до конца обеда. Но я почти ничего не ем. У меня пропал аппетит.

Я ухожу из столовой чуть раньше, чтобы избежать встречи с Эриком. Обычно мы вместе идем на четвертый урок, но сейчас я не хочу с ним разговаривать. Мне так стыдно. Он не видит во мне девушку, которую можно было бы пригласить на свидание, и не хочет, чтобы это делал кто-то еще. Ты выглядишь нелепо. Это Чарли. Она не должна выглядеть красивой.

Должно быть, он решил, что мой макияж – это отчаянная попытка привлечь внимание парней. Должно быть, я кажусь ему ужасно глупой. Он не сказал мне, что я хорошо выгляжу. Вместо этого он испугался и спросил, что со мной не так. Потому что я выгляжу как девочка, и это неправильно. Потому что я должна быть пацанкой Чарли Гастингс.

Что плохого в желании быть девушкой? Я – девушка. Он ведь не испытывает неприязни к другим девушкам. Более того, он пойдет на выпускной с главной красавицей школы. Почему ей можно быть красивой, а мне нет? Почему Эрик может пойти на свидание или на выпускной, но когда я хочу того же – это вызывает смех? Я просто не понимаю.

Эрик направляется ко мне в ту же секунду, как входит в класс. Я даже не поднимаю глаз, когда он садится на соседний стул. Достав свою тетрадь, я начинаю рисовать на полях.

– Чарли.

Я не поворачиваюсь в его сторону. Если я посмотрю ему в глаза, то начну плакать.

– Чарли, пожалуйста. Просто поговори со мной.

Я зажмуриваюсь. В его голосе звучит искреннее раскаяние и беспокойство. Нет, он не может растоптать мое сердце, а потом заставить меня чувствовать себя виноватой.

– Почему ты не хочешь со мной поговорить?

Я резко оборачиваюсь, чувствуя, как где-то глубоко внутри меня клокочет гнев.

– Потому что мне нечего сказать. Теперь это я. Ты этого не одобряешь, но я не собираюсь ничего менять. Я не позволю тебе унижать меня за то, что я хочу хорошо выглядеть, или встречаться с парнем, или дружить не только с тобой.

Эрик наклоняется вперед и качает головой. В его глазах смешались разочарование и боль.

– Я не пытаюсь тебя унизить. Я беспокоюсь за тебя. Ты не должна менять себя только ради того, чтобы понравиться какому-то парню. Если он не может любить тебя такой, какая ты есть, то он тебя не заслуживает.

Значит ли это, что ты меня не заслуживаешь? Что бы он сказал, если бы узнал, что я затеяла все это преображение только потому, что не нравилась ему?

– Тебе не нужно становиться той, кем ты не являешься, – убеждает меня Эрик. – Не бросай своих настоящих друзей ради какого-то парня, который просто хочет залезть тебе в трусы, или потому что ты пытаешься стать популярной среди чирлидерш.

Я делаю глубокий вдох. Он снова задел меня за живое. Неужели он действительно думает, что я такая поверхностная и глупая?

– По-твоему Джейс просто хочет залезть ко мне в трусы? – шепчу я дрожащим голосом, стараясь не заплакать. – Почему ты даже не допускаешь мысли, что я просто ему нравлюсь? Если ты не видишь во мне девушку, то это не значит, что ни один парень никогда меня не полюбит. И почему Лейла не может быть настоящей подругой? Почему мое желание дружить с ней может быть вызвано лишь тем, что я хочу стать популярной? Неужели я настолько ужасный человек, что только ты, Диего и Кевин способны испытывать ко мне искренние чувства?