в светлое время суток и выглядел при том очень довольным. Судя по всему, он близок к достижению цели, из-за которой мы здесь торчим. Значит, мне тоже нужно поторопиться.

— Ни разу не видела в живую. Только на записях с Титана.

— Можешь выйти, если хочешь.

— Только если ты первый, — недоверчиво качаю головой я.

Он шагает в дверной проем, сквозь дождевую завесу, подставляет лицо и ладони дождю. Волосы и одежда его мгновенно промокают.

— Ну что? — спрашивает меня.

— Предупреждение, — встревает Илма, — При текущих температурных данных возможно переохлаждение.

— Ты слышал, — скептически фыркаю я, глядя как вытягивается лицо Ведо. Но что-то пробуждает во мне любопытство, и я выхожу вслед за ним.

— Она права, холодно, — говорю я, обхватывая плечи.

— Обычно, это время года значительно теплее.

— Тогда чего ты меня сюда вытащил?

Чувствую, что меня начинает потряхивать, но в модуль почему-то совершенно не хочется возвращаться. Хочется запомнить ощущения.

— Ты куда?

— Пойду схожу к озеру, — кричу, уже пробираясь по тропе, — раз уж вышла.

Уйти далеко не удалось, Ведо догоняет меня на малогабаритном катере.

— Давай сюда, — говорит он, открывая дверь.

Я забираюсь внутрь и облегченно выдыхаю. Дрожь усиливается. Все-таки я переоценила свою стойкость перед суровыми погодными условиями.

— Не знала, что здесь есть катер.

Ну конечно. Гораздо удобнее позволить мне гулять пешком, выдавая это за свободу, но всегда иметь возможность нагнать где угодно на своем прогрессивном катере, который, скорее всего, может управляться даже Илмой.

Мы подлетаем к озеру и зависаем над его поверхностью. Вода в нем похожа на кипящий бульон.

— Сойдем на берег? — спрашивает Ведо.

— Нет, — отвечаю я, — Хочу взять несколько образцов воды.

Он кивает, и мы спускаемся ниже, так, что я могу дотянуться рукой до водяной поверхности и наполнить пару удачно прихваченных с собой колб.

Атмосферу разрезают ломаные линии энергетических разрядов.

— Молнии, — отвечает Ведо на мой немой вопрос, — нужно возвращаться, и я нехотя закрываю дверь. Хочется продолжать вдыхать свежесть воздуха и особенный его вкус, назло холоду снаружи.

— На этой штуке можно долететь до океана?

— Можно, но сейчас опасно из-за штормов.

— И до озера можно было не лететь.

— Можно, — соглашается Ведо, — но мне нравится наблюдать.

— Озеро?

— Нет. Как ты что-то видишь впервые. В этом что-то есть. Будто я сам все проживаю как в первый раз.

— Только не говори, что тебе надоело жить вечно, и ты из тех скучающих полубогов, которые пытаются развлечь себя чем угодно.

— Для тебя, по большому счету, это не имеет разницы, — не спешит переубеждать меня Ведо.

— Не имеет, — рассеянно соглашаюсь я, разглядывая расплывающиеся кляксы ландшафта в дождливом окне, когда мы набираем высоту, — Просто надеюсь, что твоя скука не доведет меня до смерти. Но, в конце концов, сейчас это ведь твои проблемы.

Ведо грустно усмехается.

— Действительно, это мои проблемы. Но не беспокойся. Не для того я тебя столько раз вытаскивал из лап смерти, чтобы потом в них возвращать.

— Столько раз? — оживляюсь я, — Ты о чем?

Ведо снова замолкает, но я не готова просто так оставить этот вопрос.

— Мимас, Диона, Энцелад, — наконец отвечает он, — Разве ты сама не помнишь?

— Мимас фиг забудешь, а остальное?

— Орбитальная станция Дионы, нападение бандитов. Ты тогда могла сгореть заживо в своем костюме. Собственно, так и должно было произойти, по воле архитекторов, разумеется, — добавляет Ведо.

— Разумеется. Но причем здесь ты?

— Я деактивировал их устройства. Примитивные магнитные излучатели…

— Так это ты был там! Ты тот человек в маске! — догадываюсь я, — Вот оно что… Но… Почему тогда ты сразу не предупредил, что меня ждет, если действительно хотел вытащить из неприятностей, а?? Ведь всех этих бед могло не произойти, если бы ты…

— Я не хотел вытаскивать тебя из неприятностей, — терпеливо поясняет Ведо, начиная хмурится, — Я хотел иметь больше времени для наблюдений, чтобы понять. К тому же, о чем я должен был тебя предупреждать? Каждый такой раз я менял ход истории, и она выстраивалась заново. Требовались перерасчеты.

— Почему же тогда ты забрал меня после Мимаса, а не оставил в покое?

— Потому что начал подозревать, что происходит.

— Со мной?

— Вообще.

— Я не понимаю.

— Тебе и не надо.

Чувствую, что это снова тупик. Меня злит собственная беспомощность, как тогда, на учениях за куполом Дионы, когда я несколько часов лежала законсервированная в своей броне, не способная пошевелиться. А еще больше меня злит каменная физиономия Ведо. Вот и сейчас его упрямство, раздражающая молчаливость — они подобны броне, которая давит на меня со всех сторон, как стены западни.

Вспышки света на горизонте участились. Одна, кажется, засияла совсем рядом с нами, так что я заволновалась за наш маленький катер.

— Смотри, как близко! — предупреждаю я.

Ведо оглядывается в окно, хмурится, но катер и без того идет на максимальной скорости.

— Ты так много говорил про удовольствие обладания информацией и про мою обреченность. Так в чем теперь смысл этой скрытности?

— В цене, — отвечает Ведо, — в цене принятия этой информации.

Мы уже почти достигли нашего модуля, и я боюсь, что как только мы прибудем, Ведо снова замолчит.

— Я понял, что вмешательство архитекторов в развитие человеческой цивилизации гораздо больше, чем принято считать. А в случае тебя — сильно больше. Например, на Энцеладе погибло очень много людей.

— Ты хочешь сказать, это было подстроено архитекторами?

— В каком-то смысле, да, — отвечает Ведо.

— Только ради того, чтобы убить меня??

— Не только. Нам не выгодно, чтобы освоение Энцелада произошло сейчас. И развитие испытываемой вами технологии мы сейчас не можем допустить. Но ты определенно должна была умереть там.

— И ты сделал так, чтобы этого не произошло, — ко мне приходит понимание.

— Верно.

— И это вы стерли записи с моих камер…

— Мне пришлось это сделать, раз уж ты осталась в живых, — добавляет Ведо.

— Но ты позволил погибнуть остальным, а кого-то оставил калеками!

— Мне нет дела до других, — равнодушно качает головой Ведо, — Мне нет дела до людей.

— Но из-за тебя дома меня считают предателем!

— Для тех, кто считал тебя предателем, ты мертва, — холодно произносит он, приземляя катер — Как и для всех остальных. Выходи.

Я выбираюсь наружу, в посадочную секцию модуля, и наблюдаю как машина снова поднимается в воздух, исчезая в дождливом небе. Набираю в легкие воздух и, полная решимости, возвращаюсь в свою лабораторию.

“Как и для всех остальных”. Остались ли эти остальные?

В общем-то, у меня все готово. Не хватало только одного — смелости.

РАНЬШЕ не хватало.

Я оглядываю стол, на котором расположились все имеющиеся у меня образцы.