Откинувшись на спинку стула, Фрэнклин произнёс:

— Мужчина сам выбирает себе жену. Он несёт за неёответственность до её или до своей смерти.

— Или иногда.., до долгожданной смерти, да? — с усмешкойзаметил Нортон.

Мы все рассмеялись, а Бойд Каррингтон сказал:

— Не стоит так говорить, старина. Вы никогда не были женаты.

— Да, — покачал головой Нортон, — ну а сейчас уже поздно.

— Так ли это? — прищурившись, спросил Бойд Каррингтон. — Выуверены?

В этот момент к нам подошли Элизабет Коул и миссис Фрэнклин.

Не знаю, но у меня сложилось впечатление, что БойдКаррингтон перевёл многозначительный взгляд с Элизабет Коул на Нортона,который, кажется, покраснел.

Я внимательно посмотрел на Элизабет. Она была ещёсравнительно молодой, приятной женщиной. Очаровательное, милое создание,которое может сделать жизнь любого мужчины счастливой. В последнее время она иНортон часто проводили время вместе. В погоне за цветами и птицами они сталидрузьями. Я вспомнил, что она отзывалась о Нортоне как об очень добром человеке.

Что ж, если так, я рад за неё. Её голодное, скучное детствоне будет препятствием на пути к счастью. Трагедия, потрясшая её жизнь, непрошла даром. Глядя на неё, я вдруг подумал, что с тех пор, как приехал вСтайлз, никогда еще не видел её такой счастливой и весёлой.

Элизабет Коул и Нортон — что ж, может быть.

И вдруг меня охватило странное чувство беспокойства.Небезопасно думать о счастье здесь! Что-то роковое ощущалось в атмосфереСтайлза, и я это почувствовал — именно в эту минуту, почувствовал приближениеопасности.

Через несколько секунд это состояние прошло. Никто незаметил моего смятения, за исключением Бойда Каррингтона.

— Что-нибудь не так, Гастингс? — шепотом спросил он меня.

— Нет. А что?

— Ну.., вы так странно посмотрели.., даже не знаю какобъяснить.

— Просто у меня возникло какое-то предчувствие.

— Предчувствие зла?

— Пожалуй, можно сказать и так. Я почувствовал, что что-тодолжно произойти.

— Странно, но у меня такое предчувствие возникало уже нераз. Как вы думаете, почему это?

Он внимательно посмотрел на меня.

Я покачал головой, так как не представлял, чем это вызвано.Просто меня охватила волна депрессии и страха.

Из дома показалась Джудит. Она шла медленно, высоко поднявголову, сжав губы. Прекрасное её лицо было печально.

Я подумал, как она не похожа ни на меня, ни на Сайндерс. Онанапоминала молоденькую — монашку. Нортон это тоже почувствовал. Он сказал ей:

— Вы похожи на вашу тезку[22] в тот самый момент, когда онаотрубает голову Олоферну.

Джудит улыбнулась, слегка приподняв брови.

— Не помню, почему вдруг она решила это сделать.

— Ради высоких моральных принципов! Насмешливый тон, которымбыли произнесены эти слова, вызвал недовольство Джудит. Она вспыхнула, и неговоря ни слова, прошла мимо Нортона и села рядом с Фрэнклином.

— Миссис Фрэнклин, — произнесла Джудит, — чувствует себянамного лучше. Она хочет, чтобы сегодня вечером мы все поднялись к ней на чашкукофе.

4

«Мисс Фрэнклин — человек настроения», — подумал я, когдапосле обеда мы все поднялись к ней. Целый день она всех терзала, и вдруг еёнастроение резко изменилось. Сейчас она была сама любезность.

В пеньюаре бледно — голубого цвета она сидела в кресле. Рядомс ней стоял низкий вращающийся книжный шкафчик с кофейным набором. С помощьюсиделки Кравен она совершила ритуал приготовления кофе. К миссис Фрэнклинподнялись почти все, за исключением Пуаро, который всегда отдыхал после обеда,Аллертона, ещё не вернувшегося из Ипсвича, полковника и миссис Латрелл,оставшихся внизу.

Мы чувствовали восхитительный аромат настоящего кофе. ВСтайлзе под кофе подразумевался мутный безвкусный напиток. Вот почему мы какзавороженные смотрели на священнодействие миссис Фрэнклин.

Сидя по другую сторону книжного шкафчика, служившегокофейным столиком, Фрэнклин передавал чашки по мере их наполнения. БойдКаррингтон стоял у дивана, Элизабет Коул и Нортон — у окна. Сиделка Кравенпристроилась рядом с креслом миссис Фрэнклин. Я сидел в кресле, ломая головунад кроссвордом из «Тайме».

— «Почти возлюбленный или третий в игре?» — прочитал я. —Восемь букв.

— Вероятно какая-то анаграмма, — бросил Фрэнклин. Посленекоторого размышления я продолжал:

— «Типы, промышляющие в безлюдных местах».

— Грабители, — быстро произнёс Бойд Каррингтон.

— Цитата: «И Эхо, что бы ни спросили, отвечало ей…?»Теннисон. Шесть букв.

— «Отвечало ей: „Смерть“, — сказала Элизабет Коул, стоявшаяу окна.

Кто-то позади меня затаил дыхание. Я обернулся. Это былаДжудит. Она прошла мимо нас к окну и вышла на балкон.

— «Почти возлюбленный или третий в игре», — вновь прочиталя, после того как заполнил ещё несколько клеточек кроссворда. — Вторая буква«ю».

— Интересно, что же это может быть?

— Любовник, — сказал Бойд Каррингтон.

У миссис Фрэнклин дрогнула рука, и она невольно звякнулаложечкой о блюдце. Я перешёл к следующему вопросу.

— Персонаж, сказавший: «Ревности остерегайтесь, зеленоглазойведьмы…», — прочитал я.

— Это из Шекспира, — подсказал Бойд Каррингтон.

— Может быть, это слова Отелло или Эмилии? — предположиламиссис Фрэнклин.

— Слишком много букв, а в этом слове их должно быть всеготри.

— Яго.

— Я уверена, это Отелло.

— Это вовсе не Отелло. Ромео обращается с этими словами кДжульетте.