Из этой же статьи Сабина узнала, что одни бумагоделательныемашины в качестве сырья используют только макулатуру, а другие — еще ицеллюлозу. Что целлюлозное производство очень вредное, но только благодаря емусуществует белая бумага. И если предприятие закупает новую машину, на то, чтобыотладить все технологические процессы, может уйти очень много времени, даже приналичии хороших специалистов.

Судя по всему, Тверитинов был не просто хорошимспециалистом, он был гением в своей области. Его ноу-хау принимались на ура ииспользовались во всем мире. Ведущие производители бумаги считали за честьсотрудничество с ним.

А он сидел в «Бумажной птице» и не видел в этом ничегоособенного. Да нет, нет, такой человек просто не может заниматься темнымиделишками! Мелкими темными делишками в маленькой московской фирмочке. Или всенаоборот? Собственная фирма нужна ему именно для того, чтобы прикрыватькакие-то темные делишки? И не делишки даже, а криминальные аферы. И масштаб уэтих афер может быть поистине впечатляющим.

Именно в тот момент, когда Сабина боролась с очереднымприступом тревоги, она и появилась. С плащом, перекинутым через правую руку.Надя Тверитинова. Женщина, на которой гений женился в туманной юности и скоторой развелся, когда их дочь повзрослела. Она была невысока ростом и уженемолода, но стройна и красива, как экзотический цветок. Простое однотонноеплатье, гладко зачесанные белокурые волосы и один браслет в качестве украшения— такой она предстала перед Сабиной. Господь Бог смело мог считать эту женщинугордостью своей человеческой коллекции.

— Добрый день, — мелодичный голое нежданной гостьигармонировал с ее же наивными синими глазами. — Я могу увидеть Сергея? Яего жена.

Она не сказала — бывшая. Просто жена.

Если бы она сейчас развернула туго накрахмаленные крылья ивпорхнула в кабинет Тверитинова, не касаясь ногами пола, Сабина ничуть неудивилась бы. С такой грацией двигаются только русалки, с такой нежностьюулыбаются только феи. В присутствии подобных существ обычные люди чувствуютсебя зрителями, затерянными в темноте зала.

— Здравствуйте! — ответила Сабина со своейгалерки. — К сожалению, Сергея нет на месте. Но вы могли бы позвонить ему.

— Ну, надо же, — расстроилась фея. — Какаяжалость. А насчет позвонить… Он, как всегда, не отвечает на мои звонки. Видит,что это я, и не берет трубку. Нужно срочно сменить номер сотового. — Онаулыбнулась, показав сахарные зубки. Немного подумала и решила:

— Пожалуй, я его подожду.

И направилась прямиком к кабинету Тверитинова. Сабинамгновенно вскочила на ноги. Она понятия не имела, как остановить прелестноесоздание. Если босс не хочет общаться с бывшей супругой по телефону, кто знает,как он отнесется к ее вторжению в собственный кабинет.

— Если вы не против остаться здесь, я принесла бы вамкофе. Или лимонад. И могла бы составить компанию. — Сабина решила, чтоесли Надя будет настаивать, она отступит. Истории с Жужи ей хватило с головой.

Однако та повела себя интеллигентно и опустилась напредложенный стул. Сабина позвонила секретарше Ире и попросила ее принестичашку кофе. Одну. Себя она ощущала подлинной героиней, потому что в течение дняпила только воду. Второй день пыток! А складка на животе выглядит все такой жевнушительной. Что, если диета на нее вообще не подействует? И через две неделиона останется все такой же среднеупитанной? Эмма Грушина рехнется от счастья.

Ира принесла кофе и как-то странно посмотрела на Сабину. Слюбопытством и опаской. Откуда та могла знать, что Боря Чагин, который недавнозаходил к ней в приемную «поболтать» и распускал руки, уже дважды получил пофизиономии? Вся фирма была в курсе, а виновница переполоха сидела, скрестивноги, на крутящемся стуле, и горестно сравнивала себя с красавицей, котораябыла старше ее лет на десять.

— Не думайте, что Сергей мне не обрадуется, —успокоила ее Надя, сделав маленький глоток. — Мы развелись, но по-прежнемуощущаем себя семьей.

Сабине было неприятно это слышать. Несмотря на то что она неимела видов на своего босса.

— Кстати, почему я вас раньше никогда не видела?

Фея не пользовалась крем-пудрой, и все ее морщинки были навиду. Любой фотограф почел бы за честь запечатлеть их на пленке. Это былгарантированный пропуск в вечность.

— Я только вчера приступила к работе, — сдержанноответила Сабина, прикидывая, как можно выглядеть столь изысканно в такойпростой одежде.

— Тогда ясно. Сергей просто не успел предупредить васобо мне, — с чувством скрытого удовлетворения заметила Надя. И пояснила:

— Дело в том, что он обо мне заботится. Я — его самыйблизкий человек.

Сабина вздохнула. Наверное, замечательно считать себяцентром вселенной. По крайней мере, фея уверена, что планета бывшего мужапо-прежнему обращается вокруг нее.

— Знаете что? — неожиданно встрепенуласьНадя. — Я вчера была на дне рождения подруги и вернулась под утро. Что,если я войду в кабинет Сергея и прилягу на диванчик? У него там чудный диванчикс мягкими подушками. Прилягу и подремлю. Я не стану вам мешать.

Текст в этой тираде не имел никакого значения. Главенствовалтон. Фея не просила, а требовала. Констатировала собственное желание. Сабинаничего не могла с этим поделать, как ничего нельзя поделать с рассветом,который приходит в ровно назначенное время.

Надя повесила плащ на спинку стула и скрылась в кабинетеТверитинова, плотно прикрыв за собой дверь. Сабина тяжело вздохнула. Личнаяжизнь босса — не ее собачье дело. Она постаралась выбросить Надю из головы. Нетут-то было. Все комплексы, которые она накопила за тридцать лет жизни, разомнапомнили о себе. Не сравнивать себя с феей было невозможно.

Когда Тверитинов ворвался в приемную, Сабина как разразговаривала по телефону с лучшей подругой. Тамара позвонила минуту назад сважным сообщением:

— Ты спрашивала, что делать, если тебя пригласили вресторан, а ты на диете?

— Так это я у тебя вчера спрашивала, — протянулаСабина. — Сегодня это уже неактуально.

— Хочешь сказать, все пропало? И тот тип больше никогдане заикнется об ужине?

— Нет, почему же…

В сущности, Максим заикнулся сразу же. И угощение обещалприготовить собственноручно. Это было многообещающее приглашение, чего грехатаить. Ужин у него дома…

Тут-то Тверитинов и возник в ее поле зрения — в расстегнутомплаще, раскрасневшийся и злой.

— Никак не можете обойтись без происшествий? —бухнул он.

На его лице застыло такое опасное выражение, что Сабинатотчас подумала, будто он знает о Наде, занявшей его кабинет, и негодует именнопо этому поводу.

— Я тут ни при чем, — сразу же приняласьзащищаться она, прикрыв трубку ладонью. — Я ничего не могла поделать.