тумбочкой мисс Миллз. Забравшись под кровать, я протянула руку и тут услышала шаги. Матрона – я узнала ее дурацкие крошечные ноги: третий размер, темно-синие полуботинки.

– Я только что узнала про Эмму Миллз, – сказала она. – Мне искренне жаль.

Я молчала, мне как раз удалось подцепить хлеб кончиками указательного и среднего пальцев.

– Ты не должна винить себя. – Она наклонилась и уставилась на меня.

Я в упор посмотрела на нее:

– Я и не виню себя. Я виню вас.

Матрона кивнула, несколько раз моргнула и ушла.

Я еще полежала на полу как безумная. А потом, не в силах заставить себя пройти через кухню, пробралась в комнату номер 9 и выложила все леди Бриггс.

Часть вторая

Возвращенный рай

14

Финансовая стабильность

Сестру Салим принесло восточным ветром. Ее маленький желтый «даф» заглох на решетчатом мостике, потому что у нее не было опыта преодоления таких препятствий и она решила, что разумнее сбросить скорость, вместо того чтобы прибавить. Никто из нас не знал, кто она такая и зачем приехала, потому что Хозяин забыл сообщить, и его забывчивость – и забывчивость Матроны, или он ей просто не сказал – не позволила достойно отметить ее прибытие.

Сестра Салим, кажется, не придала значения тому, что о ней забыли, она с трудом, отбивая старую краску со стен, волокла по узкому коридору два чемодана и корзину фруктов, которую ей вручили бывшие коллеги в качестве прощального подарка. Она состояла сплошь из улыбок и пятен пота. И явилась все наладить, но, похоже, я была единственной, кто сразу это понял.

Первой представилась ей я, как будто была самой старшей здесь, – остальные безмолвно застыли, ошеломленные ее медицинским брючным костюмом (светло-зеленая туника и укороченные свободные штаны), пышной прической и самим фактом ее появления.

– Привет, я Лиззи Вогел, – сказала я, протягивая руку. – Добро пожаловать в «Райский уголок».

– Но ты же совсем ребенок, – ответила сестра Салим, беря мою руку в обе ладони.

– Я помощница медсестры, – пояснила я.

– Понятно, – протянула сестра Салим и обернулась к собравшимся.

И после того как каждая из нас сообщила, кто она такая и чем занимается, сестра Салим глубоко вдохнула и сказала:

– Очень приятно познакомиться со всеми вами. Я сестра Салим. Дипломированная медсестра, диплом МВА, полученный в Европейском центре дополнительного образования в бизнес-школе INSEAD в Фонтенбло, Франция (я не смогу передать ее акцент).

– То есть вы новый управляющий? – уточнила Матрона, занимая оборону.

– Совершенно верно, и у меня есть примерно три месяца, чтобы восстановить финансовую стабильность и получить кредит от «Мидленд-Банка».

– Очешуеть! – вырвалось у Салли-Энн, она подхватила словечко у меня, но произносила его совершенно невнятно.

Новость в целом казалась хорошей, хотя незнакомые слова звучали уж очень по-иностранному из-за акцента сестры Салим, который я не могла определить, но, должно быть, угандийский или немецкий, но, может, и голландский.

Она сразу стала звать меня Лис. Не Лиззи, не даже Лиз, но Лис, «с» на конце. И мне очень понравилось.

Мы все взопрели, готовя для сестры Салим бывшую комнату сестры Хилари. Сестра Хилари оставила несколько книг и автоматическую чаеварку. Сестра Салим предложила Матроне забрать чаеварку, если хочет, но книги оставила себе – две Агаты Кристи, книжку про сов и книжку с картинками под названием «Мисси Мейденс и бегуны в масках» с картинками, где на обложке целовались девушки в чулках, а рядом с ними стояли мужчины в масках.

Потом мы пили кофе, и Хозяин вместе с нами. Сестра Салим коротко и четко посвятила нас в план реабилитации бизнеса, пока мы, склонившись над тарелками, поедали ананас из ее фруктовой корзины, который она разделала мясницким тесаком. Хозяин сидел с осоловевшими глазами в пижаме, расстегнутой до пупа; ананас он не попробовал, зато курил «Житан», чтобы не уснуть.

Планируется несколько различных фаз, объясняла сестра Салим – вероятно, всего пять, – и каждая фаза подразумевает различные корректирующие мероприятия, и к окончанию их «Райский уголок» окажется в гораздо лучшей фазе (она сказала «фасе»).

– Через двенадцать недель мы, возможно, и не получим больших прибылей, – говорила она, – но тенденция к падению будет преодолена и создана прочная основа для будущего роста.

Вот так она говорила. Оптимистично, но одновременно утомительно – больше ничего в голову не приходило.

В свое официально первое утро сестра Салим некоторое время провела в хозяйском закутке, просматривая медицинские документы пациентов.

Персонал пригласили для краткой беседы, перед кофе, во время которой сестра Салим выбранила нас (особенно Матрону) за ведение медицинской документации, которое она определила как «неадекватное и бестолковое», и дала нам небольшой урок менеджмента и документооборота.

Затем, когда пациенты цедили свое утреннее питье и переговаривались друг с другом, она внезапно появилась в гостиной.

Вообще-то Эйлин или Матрона должны были дать какой-нибудь предупредительный сигнал, но они и сами оказались не готовы. И вот сестра Салим уже здесь, прямо перед камином, – подбородок вздернут, ноги чуть расставлены, на лице улыбка. Ни один человек – ни из персонала, ни из пациентов – не видел, как она вошла в комнату, и все дружно подпрыгнули, когда ее голос пророкотал:

– Меня зовут сестра Салим.

Охи, вскрики, кто-то поперхнулся кофе, зазвякал фарфор, когда чашки поспешно роняли на блюдца, и кашель, и поперхивание, и чувство легкой паники.

Сестра обошла гостиную, пожимая руки и присаживаясь на корточки между креслами перекинуться словом с пациентами. После ланча у нее состоялись более обстоятельные беседы с некоторыми из них – в смежной комнате. А после чая она еще раз обошла гостиную и острой картофелечисткой аккуратно срезала каждую ороговевшую мозоль. Это было абсолютно выдающимся деянием, и если у вас натоптыши, то вы все поймете, а если нет – ну, вам повезло.

Не могу отрицать, что вначале многих пациентов тревожило ее иностранное происхождение. Мистер Блант высказал вслух нечто не слишком доброе об иностранцах, а Эйлин напомнила ему, что сестра Салим прибыла из-за границы, чтобы жить здесь, в Англии, так что она не такая плохая, как обычные иностранцы (которые живут за границей). Мистер Блант возразил и сказал, что он предпочел бы, чтобы они оставались там, откуда приехали.

Мисс Тайлер спросила у сестры Салим, тоже вслух, из какого она племени, и все затаили дыхание. Ответ сестры Салим прозвучал как изысканно сформулированное оскорбление, но, вероятно, это была шутка, потому что она сама скорчилась от смеха.

Однако прошло немного времени, и пациенты оценили присутствие заботливого, разумного, авторитетного руководителя, поскольку их пугал нескончаемый хаос. Но как бы пациенты ни симпатизировали ей лично, почти