Молодой человек в наушниках тянул за собой в один из коридоров двух практически раздетых юных девушек. Обе были не накрашены и, скорее всего, пришли сюда скромницами.

Как только они скрылись, мы тоже поменяли направление. Охота есть охота, и такую возможность не следовало упускать.

Оказавшись в темном коридоре, Итан продолжал прижимать меня к себе, демонстрируя впечатляющую выпуклость в паху.

— Старался смотреть только на тебя, — признался он, — очень помогало сохранить разум.

Я сама немного подрагивала от нахлынувшего животного возбуждения, вызванного внешним недружелюбным вмешательством.

— Итан, что это было?

— Это влияние примарха, не прямое, поэтому мы с тобой, как альфы, его выдержали.

Тут я немного растерялась, не уверенная, сообщать прямо сейчас или нет о предположении, что я тоже юный примарх. Но Итан не дал мне времени на размышления.

— Пошлем летуна мистеру Люшеру, ему необходимо знать о втором примархе в штате.

Он достал один из оставленных нам артефактных листов, написал пару строк и отправил летуна в полет.

— Интересно, — прошептал он, когда мы крадучись пошли дальше по коридору, — зачем все это другому примарху?

— Я хочу, чтобы все человеческие девушки принадлежали оборотням, — сообщил спокойный, уверенный баритон. — Мы сильнее, мы новая ветвь эволюции. Быть с нами — предел мечтаний любой самки.

— А почему именно в зверином виде, шеф? — спросил пищащий голос. — Я, конечно, извиняюсь, но у меня в звере рост маленький. Очень неудобно к девочкам подсаживаться.

Мы с Итаном отмерли. От страха сначала решили, что говорят именно с нами, но оказалось, все удачнее. Мы стояли в коридоре недалеко от полуприкрытого проема двери.

Из комнаты доносились два голоса: знакомый нам шелестящий змеиный и второй, неприятно тонкий, пронзительно-режущего тембра голосок.

— Пододвинь вот эту поближе, — это опять Змей, — думаешь, мне в радость эти дурочки? Я их скорее порвать боюсь, чем удовольствие получаю.

И более вкрадчивым, до мурашек пробирающим голосом:

— Ну, здравствуй. Хочешь меня, малышка? Начнем. Для меня обязанность, а для тебя — лучшее, что могло случиться в жизни.

Фоном застучал звук размеренных глухих шлепков о тело и тихое сладкое девичье постанывание.

— Молодец, хорошая девочка. — Змей смягчился, как будто обращался к послушному домашнему животному. — Видишь, Ронни, люди ко всему привыкают. Вот и нам надо у них этому учиться. Гибкости, адаптации. А брать самку нормальный оборотень должен только в животной форме. Знаешь, почему после войн рождались самые сильные дети? Вот поэтому. Агрессивное животное на пике эмоции вливает свою энергию будущему дитю.

Некоторое время раздавались только сладострастные стоны и шлепающие звуки касания об обнаженное тело.

Итан рядом дрожал, на него сильно действовал голос Змея. Но капитан терпел, отрастил себе тигриный коготь и вогнал его в бедро, очищая сознание сильной болью. Быстрее бы появился Люшер. Мне не нравилось, как бледнело лицо моего тигра.

— Шеф, — раздался тоненький голосок, — а почему бы просто не развязать еще одну симпатичную войну? И вампиров немного уменьшим в количестве, и сильных оборотней наплодим от человечек.

— Дур-р-рак. — Змея расстроил вопрос. — Вампиры с каждым годом становятся все сильнее. Плодиться им невыгодно, на каждом птенце силу теряют. Поэтому они давно с магами столько союзов военных заключили с условием «если войну развяжут оборотни», что у тебя и зубов меньше, чем этих договоров. Хотя какие у тебя зубы… Ох-х… Хорошо двигается девочка, отличный экземпляр подобрал. Да-а…

От бархата его тембра Итан рядом задрожал крупной дрожью, а в комнате заахали на три голоса.

Я вытерла крупные капли пота со лба капитана, пытаясь своими прикосновениями привести его в чувство.

Особый, гипнотический тембр Змея явно действовал и на людей, и на оборотней. Древний и очень опасный примарх, мечтающий о господстве оборотней и возвращении им сильной крови. Что еще ужаснее может случиться с нами в закрытом городе в процессе расследования о жезле Варрана? Только бы не услышал наше дыхание, не обнаружил. И ведь уйти уже не можем. Итан еле стоит.

— Шеф, у нас гости! — завизжал рядом противный голосок. Я дернулась, но было поздно. Толстое змеиное кольцо обвилось вокруг талии и вдернуло меня в комнату.

Да, это был Змей. Тот самый, рассказывавший истории про оборотницу-лису. Пока мы пробирались по залу, он перешел в эту комнату. Выпуклый сферический потолок и старые полустертые фрески на стенах выглядели специально приготовленными декорациями. Не страшными, скорее, неуместными. Воздух был затхлым, насыщенным какими-то горчично-пряными нотками. Так пахли торговые повозки, доезжавшие раз в году из далекой Визии на наш провинциальный штатный рынок. Запах — как горячий песок, смешанный со специями. Песок их подогревает и растягивает аромат в длинную, скручивающуюся в воздухе ленту.

Вся комната была пронизана этими лентами, их оставляло за собой движение извивающегося чешуйчатого тела.

На полу комнаты лежали две девушки. Одна в полубессознательном состоянии, с кровавыми пятнами на бедрах, порванной одежде и безумной счастливой улыбкой на губах.

Над ней стоял примарх в своей первородной звериной ипостаси. Огромный наг, полуящерица, полузмея. Темно-зеленого, переливающегося цвета чешуя обтекла прекрасное, дышащее первобытной силой тело. Две лапы, сходные с руками, увенчивающиеся длинными гибкими пальцами. И змеиная голова на широкой раздувающейся шее.

Через пару секунд его хвост внес Итана, жестко спеленатого, надсадно дышащего. Видимо, капитана взяли с боем в отличие от растерянной меня.

— Человеческая девушка, так приятно пахнущая. И возбужденный, но неудовлетворенный тигр. Ронни, облей его водой, верни в сознание. Зачем же вы вышли из зала? Ты у нас оказалась чересчур стеснительна, да, маленькая?

Он вплотную приблизил свою ужасающе величественную морду к моему лицу. Склонившись и глядя в широко распахнутые глаза.

— Хм. Ронни, не замечаешь странного?

К нам приблизился тот самый парень из зала, уводящий девушек. Один глаз его слегка косил, лицо раскраснелось, пот по нему тек рекой, слепляя на лбу и щеках длинные тоненькие пряди волос. На шее висели огромные наушники.

— Ух, какая цыпа! Шеф, до такой я, пожалуй, достану. Позволь мне ее на пару минут, вот сюда, на столик. Обрюхачу в лучшем виде.

Если бы не мощное кольцо, спеленавшее мне руки, я бы вбила эти слова и еще пару предметов повесомей ему в глотку так, что он сам бы беременным потом выглядел. Меня распирали ярость и обида. Почему я не среагировала? Капитан сражался, а я? Как же быстро схватили меня!