Осторожно я шевельнула рукой в его сторону и вытянула палец. После пары секунд замешательства, когда уже чуть не оборвалось сердце, а на глазах показались слезы, моего пальца коснулся жесткий палец капитана.

Мы замерли. И выдохнули. Услышали звуки дыхания, кроме звуков шагов. Оказалось, что все это время оба не дышали.

Кай нашелся в общем зале на том же диване, где мы сидели в начале представления. Приставленный поближе стол ломился от заказанных яств.

— О, вернулись? — Медоед улыбался от уха до уха. — Присоединяйтесь, я на всех поесть взял.

Судя по ценникам, вечер с ужином грозился обойтись нам в приличную сумму серебряных. Но заказанного не вернуть, поэтому мы, не колеблясь, подсели за стол.

Вокруг царило всеобщее благодушие. Посетители ели, общались, вяло пересмеивались. Прошедшую вакханалию напоминал только некоторый беспорядок в одежде гостей да размазанная косметика на лицах девушек.

— Мы с Мари выяснили, кто увел Касика, — сказал Итан.

Но дальше рассказывать не стал, внезапно замерев и закаменев лицом. Через пару секунд его брови поползли вверх, и он резко отодвинулся от стола.

Вместе с ним, вцепившись в бедра моего молодого человека, выкатилась недоумевающая официантка. Так вот почему столики здесь такие высокие, а диваны низкие.

— Спасибо, — холодно сказал Итан, — но я бы хотел просто поесть.

Девушка пожала плечами, но была явно удивлена и огорчена. Зато причина столь высокого ценника на еду стала более понятна. Кроме настольной еды, как оказалось, владельцы «Буры» включили в итоговую стоимость и бонусные подстольные удовольствия.

Девушка выползла, подмигнула Каю и сообщила нам, что «ее можно будет позвать, она тут недалеко».

И пошла между столами, приглядываясь, не нужна ли помощь соседям.

— Отличный клуб, — прожевывая отбивную, сообщил Кай. — А как вы про Касика узнали? И что у тебя с одеждой, в обороте был? Мари, ты обувь потеряла или так и пришла, что-то не помню?

Он метнул любопытный взгляд на надорванные у манжет рукава моей блузы, но их уже не откомментировал. Я в который раз сталкивалась с полным кредитом доверия от Кая, который считал: «Ответят — хорошо, нет — значит, так надо. Если друзья не рассказывают — на это тоже есть причина».

Итан невозмутимо пододвинулся к столу, после трансформации всегда хотелось есть. И кратко поведал, в перерывах между поглощением пищи, как мы познакомились с примархом Форосом.

— Он один раз у нас в клане выступал, когда я еще младенцем был, — поделился медоед, — перессорил всех. Больше не приглашали, но вспоминают часто, говорят, что-то в этом есть.

Он пожевал, потом добавил:

— А узколицего в магазине вообще не помню, он точно там был?

Все-таки Кай обладает редкостно избирательным восприятием. Зато то, что у него в фокусе, видит как под лупой.

Сытые и довольные, мы пошли в гостиницу. Не говоря ни слова, Итан закинул меня к себе на бедро. Как маленький ребенок, я обхватила его ногами за талию, а руками обняла шею. Обуви все равно не было, а так и ноги не сбиты, и волосы капитана можно поперебирать.

По темным тихим улицам Хакса, под добродушную болтовню Кая, быстро добрались до нашей гостиницы. Мы с Итаном практически не разговаривали, как будто затаились. Время от времени он кончиками пальцев ласкал мои пятки или едва заметно касался ступней. Еще я заметила, как иногда он поворачивал голову, и сама специально наклонялась, чтобы подышать ему в волосы. Капитан слушал Кая, хмыкал, поддакивал, а заодно осторожно подставлялся под теплый воздух из моего рта.

В гостинице, за один лестничный пролет до моей комнаты, он тихо спросил:

— Почему раньше не рассказала?

Мне стало страшно. Вроде бы ну что может случиться?

Но ушел же Крис. В поиске своей новой силы, которая ему позволит быть «равным» со мной.

Бесконечно сильны и так же бесконечно одиноки оба известных мне примарха: и Люшер, и Форос. Один бегает в вечной охоте за преступниками, угрожающими оборотням, второй таскает за собой крыса-подпевалу и мечтает возродить былую славу расы. Первый приказывает девушке явиться к нему на свидание, второй гипнотизирует голосом и насилует случайных партнерш.

Не в этом ли участь примарха? Вызывать восхищение, страх, но не любовь. Бросать свою жизнь на алтарь идей, платя личной судьбой за спокойную жизнь других.

Раньше я мечтала о великой миссии во благо людям, ради счастья других, но сейчас смотрю на Итана и не хочу ничего великого, хочу начать с себя.

— Не рассказала, потому что сама до конца не верю, что во мне кровь… примарха. Я знаю, как для тебя важно быть первым, лучшим, альфой во всем. И боюсь тебя потерять.

— И я боюсь тебя потерять, — выдохнул он.

Широкая ладонь наконец полностью обхватила мою ступню, к которой подбиралась весь путь до гостиницы.

— Мы, оборотни, любим сильных самок. Сильная самка — это здоровое потомство, по крайней мере — возможность его появления. И обычно сравнение идет внутри пола, а не с самцами.

Он подошел к моей двери и спокойно открыл ее своими отмычками.

— Так же, как ты не можешь поверить в свое происхождение, так и я не могу осознать, что ты сейчас или в потенциале быстрее или сильнее меня. Но самое главное для меня и тебя — все это… неважно.

Итан подошел к кровати и осторожно присел на нее вместе со мной.

— Заметила, какие бывают примархи? Они разные, всем им даны природные сверхвозможности. Но характеры у них такие, какие были у изначальных людей на момент магического влияния и соединения со зверем. Да, они — сильные, реликтовые звери с фантастическими возможностями, но почти всегда — не альфы, не лидеры. А я — альфа.

Он погладил меня по щеке, легко касаясь кончиками пальцев.

— Я ничего не получаю просто так, я добываю сам, характером, настойчивостью, заботой о других. Примархи — особи с древней сильной кровью, почти все из-за своей старости не умеющие жить с другими. Одиночки. В кланах вообще сильных оборотней много. Но только альфы управляют кланами, альфы, далеко не всегда самые сильные физически. Я всегда буду заботиться о тебе, мой котенок, моя кошка. Если захочешь, я стану твоим кланом.

И он поцеловал меня, ласково, нежно, легко прижимаясь поверхностью губ. Как будто делясь своим открытым сердцем.

Я затрепетала. Целый вечер кошку пришлось держать в узде, и теперь она взвилась. И ей, и мне захотелось… подчиниться альфе.

— Я, — прошептал Итан, — постараюсь больше не совершать ошибок. И сегодня говорю только о том, что чувствую. Больше ничего лишнего.