– Да, конечно, – отвечаю я.

– Вас отвезти?

– Я дойду пешком…

…Во дворе суетятся полицейские. Они грузят компьютеры в багажники машин. У меня проверяют документы, обыскивают. Однако настрой у ребят неплохой – они даже позволяют мне уйти. Обыск окончен. Понятые расходятся.

Я тоже иду к воротам. Прогуляюсь, пожалуй, по длинному маршруту. Метров сто направо, затем повернуть у забора, увитого девичьим виноградом, пройти по сосновой тропинке, похожей на стиральную доску, смело открыть ржавую калитку с грозным предупреждением, что вход закрыт и находится под видеонаблюдением.

Потом я пойду мимо недостроенного стеклянного дома, отражаясь во всех его плоскостях, коснусь рукой туи, попрыгаю на мостках над Десной, вскарабкаюсь на горку и проскользну в калитку, ведущую к бараку. Это займет у меня не больше получаса. Пожалуй, и у могилы льва Кинга я постою пару минут…

– Подождите!

Я оборачиваюсь.

Фоменко стоит у балюстрады. Меня поражает несоответствие его бравой осанки и чудовищно изможденного лица. Кажется, за последние десять минут он постарел лет на двадцать.

– Я согласен, – говорит он. – Отправляйтесь в Омск.

Демичев за его спиной показывает мне два пальца – мол, победа.

– И запомните! – Фоменко сжимает кулаки. – Я не боюсь никакой правды.

Следователь в гражданской одежде бросает на него косой взгляд и усмехается.

Глава 23

Омск встретил меня холодом.

Словно извиняясь, стюардесса сказала, что еще вчера было плюс двадцать восемь. Резко континентальный климат. Но, конечно, снег в начале сентября – это чрезвычайное происшествие.

Снега я, однако, не увидела. Он шел несколько минут и закончился, когда я вступила на трап.

Здесь меня поджидал крепкий угрюмый мужик под два метра ростом. Он не представился, не спросил, кто я, и даже не поздоровался, просто схватил мою сумку и потащил к черному джипу, стоящему у шасси самолета.

Так мне дали понять, что возможности Фоменко в Омске весьма внушительны.

Ехать оказалось недолго. Мы просто пересекли Иртыш по мосту, доехали до ближайшего перекрестка и въехали в арку – во двор серого гранитного дома, облепленного витринами и вывесками. Меня ждала здесь трехкомнатная квартира.

– Это для приемов, – туманно пояснил мужик.

Он открыл холодильник, чтобы я убедилась: все есть, даже баночка черной икры.

– Отдыхайте, я заеду часа через три, – сказал он и ушел.

Я побродила по комнатам. Гостиная была богато обставлена: кожаные диваны, итальянский комод, на всю стену огромный плоский телевизор. Под ним тумбочка, заполненная дисками с порнухой.

После этой находки спальня в розовых тонах, да еще с круглой кроватью, показалась неприятной. Я решила расположиться в кабинете, на узком кожаном диване. К тому же окна кабинета единственные выходили во двор, и здесь было относительно тихо.

Остальные комнаты грохотали, несмотря на тройные деревянные стеклопакеты. Я вышла на балкон. Подо мною был оживленный перекресток. Слева на углу я увидела дом с башней и шпилем на крыше.

Отдыхать не хотелось, и я решила прогуляться. Надела куртку, спустилась во двор.

Поразмышляла немного, вспоминая, где река. Пошла вперед.

Через пять минут я вышла на набережную. Справа от меня высился мост, по которому мы ехали из аэропорта. Я оперлась грудью на каменный парапет, посмотрела вниз. У воды лежали огромные валуны, мимо них спокойно катил воды желтый Иртыш. На том его берегу я увидела полосу плакучих ив. Они были очень близко, и я подумала, что Иртыш невелик, впрочем, возможно, это был остров, так как мост уходил гораздо дальше.

Я повернула голову налево – на горизонте угадывались краны порта. Оттуда шла в мою сторону баржа. Проходя мимо меня, она издала короткий простуженный гудок.

Вышло солнце. Сразу стало жарко, я даже расстегнулась. Пора было идти обратно.

Я поднялась с набережной наверх и уперлась в большое здание с красными полосами, фасадом развернутое к реке.

Над входом белым по красному было написано: «Омская академия МВД России».

«О, – сказала я себе. – Наверное, это и есть омская высшая школа милиции. То самое место, где учились Арцыбашев и Мирзоев, а Мирзоев еще и работал какое-то время».

Зазвонил мобильный.

– Вы где? – недовольно спросил сегодняшний мужик.

– На набережной. У академии МВД.

– А… Ну, мы сейчас будем.

Я не успела спросить, кто это – мы.

Приехали они очень быстро – буквально через пару минут. Теперь в джипе находился еще один человек – мужчина лет пятидесяти в джинсах и свитере. Он оказался гораздо более любезным, даже поцеловал мне руку.

– Меня зовут Артем. Добро пожаловать на гостеприимную омскую землю! Сейчас мы едем обедать, – радостно сообщил он.

– Хорошо… Скажите, а это и есть бывшая школа милиции? – я показала рукой на здание, удаляющееся в заднем окне.

– Да. Так она называлась в семидесятые и восьмидесятые годы. Потом это был юридический университет, сейчас академия. Очень престижный вуз, особенно в советское время. Таких школ на весь Союз было всего пять. Здесь даже Рушайло учился.

– И Мирзоев, – сказала я.

Он вздохнул.

– Да… И Гриша… Он здесь даже преподавал. Но потом случилось ЧП – несколько их студентов ограбили Сбербанк – для советских времен это было что-то невиданное. Тогда все руководство полетело со своих мест, ну и Гриша заодно…

– Вы с ним дружили?

– Он мой двоюродный брат…

– Это к вам он приезжал два года назад?

– Да. Он скучал по Омску. В Питере не прижился. Жене его нравилось, а он Питер не полюбил…

– Приезжал на рыбалку?

– Да это так, предлог… Никакой здесь особой рыбалки нет. Если браконьерить – то да, можно стерляди наловить. А так – одно название, а не рыбалка. Всю воду Казахстан выгреб, откуда рыбе взяться?.. Нет, он просто очень любил Сибирь, ему здесь все нравилось, даже климат. Здесь же солнечно, даже зимой. А в Питере – вечно хмарь какая-то…

– Почему же он уехал? Из-за той истории с ограблением?

– Да нет, что вы. Это когда было! В семидесятые. А он уехал в конце девяностых. Знаете, он в то время как будто сломался… Ну, времена такие были, для полиции – не очень.

– Но они и в Питере такие были, – заметила я.

– Приехали, – сердито обернулся водитель.

Мы оказались на симпатичной невысокой улочке в купеческом стиле. Дома были двухэтажные, разноцветные, с башенками, обильно украшенные белой лепниной. Улица шла в горку и наверху расширялась. Там угадывался центр города.

На вывеске ресторана я прочитала: «Женатый француз».

Улыбнулась – смешное название.

В ресторан мы пошли вдвоем с Артемом – угрюмый мужик остался в джипе.

Интерьер оказался милым – в шоколадных