Если поставить критерий безопасности на подобающее емуприоритетное место, то сразу видно, что источники главных массовых страданийсоветская плановая система выявляла очень хорошо и реагировала гораздоэффективнее, нежели рыночная. И это – факт эмпирический и проверенный неоднократнов разных условиях. А мы жили в СССР и до сих пор живем в России именно в такойобстановке, что главное для нас – не нюансы быта, а именно фундаментальныеисточники массовых страданий.

Человек, способный выстроить шкалу приоритетов, сразу бысообразил: «Допустим, что во Франции, внутри „золотого миллиарда“, рынок лучшеустраняет бытовые неудобства милой француженки, чем устранял бы план. Ну ипусть его. Вы представьте Францию в наших условиях, тогда и сравнивайте. В двасчета перейдет на плановую экономику, в этом нет ни малейшего сомнения». Ноэтой способности людей постепенно лишили.

Евроцентризм.

За исключением небольшого числа «антисоветских почвенников»,о которых речь пойдет отдельно, «шестидесятники» были сначала ярко выраженнымизападниками, а затем сдвинулись к евроцентризму – крайней, фундаменталистскойидеологии. Отсюда пошла вся космополитическая фразеология вроде «возвращения вцивилизацию», «столбовой дороге цивилизации» и т.д.

Это отражено в докладе ВЦИОМ под ред. Ю.Левады – книге «Естьмнение» (1990). Ю.А.Левада – сознательный противник советского строя, в своейненависти поставивший себя «по ту сторону добра и зла». Но он собрал огромныйфактический материал, ценный независимо от трактовкисоциологов-"демократов". (Замечу, что в приложении к соратникамЮ.Левады даже условное название «демократ» звучит насмешкой. Их слова источаюттакую антипатию к подавляющему большинству народа, особенно к старшимпоколениям, что можно говорить о небывалом в истории антидемократизме ученых-гуманитариев.Что еще поражает, так это принижающая человека, какая-то низменная трактовкаданных. Из всех возможных объяснений эти социологи выбирают самое «подлое»).

Резко расщеплялась в советском обществе ориентация назарубежный опыт, можно даже говорить о двух противоположных векторах. В «общем»опросе опыт Японии самым ценным назвали 51,5%, а в опросе через «Литературнуюгазету» (то есть среди интеллигенции с довольно сильным антисоветским настроем)– только 4%! Среди этой интеллигенции подавляющей являлась именно западническаяориентация, чего никак нельзя сказать о «массе». Характерно упование наиностранный капитал: тех, кто предлагает привлечь его в СССР, в то время было в5 раз больше среди интеллигентов, чем среди «массы».

Замечу, что мы здесь говорим именно о евроцентризме какфилософской установке, а вовсе не о примитивном корыстном конформизме тех, пословам Пушкина, «для коих все равно: бегать ли им под орлом французским, илирусским языком позорить все русское – были бы только сыты». Таких у насхватает, но не о них речь.

Бердяев в начале ХХ века писал, что российские западники какраз и были самыми настоящими «азиатами» – они не понимали Запада и пытались егобессмысленно копировать. С «шестидесятниками» положение было гораздо хуже. Уних западническое эпигонство сочеталось с дремучим наивным культуртрегерством,самомнением «инженеров человеческих душ», призванных переписать историю России.Для популярных “публичных” антисоветских идеологов перестройки был характерен евроцентризмсамый примитивный, с неолиберальным эпигонством. Кумирами у них были Ф. фонХайек, Тэтчер и Рейган.

Вот, например, рассуждения очень активной в свое времяЛ.Пияшевой: “Когда я размышляю о путях возрождения своей страны, мне ничего неприходит в голову, как перенести опыт немецкого “экономического чуда” на нашутерриторию. Конституировать, как это сделало правительство Аденауэра,экономический либерализм в чрезвычайные сроки, запретить коммунистическуюидеологию, провести всероссийский процесс покаяния, осудив всех “зачинщиков”хотя бы посмертно, сбросить с себя груз тоталитаризма, захоронить ленинскийпрах, убрать в музеи всю социалистически-коммунистическую символику ивысвободить на волю вольную всю уцелевшую и сохранившуюся в обществе предпринимательскуюинициативу. Моя надежда теплится на том, что выпущенный на свободу “духпредпринимательства” возродит в стране и волю к жизни, и “протестантскуюэтику”. И эта безграмотная белиберда написана еще в советское время, в 1990 г.(журнал “Родина”, № 5). Возродить в России протестантскую этику! Знает личто-нибудь эта дамочка об истории России?

Замечательно, что антисоветские марксисты с удивительнойлегкостью перешли в лагерь крайне правых буржуазных идеологов, проскочивсоциал-демократию. А.Ципко пишет в том же 1990 г. (“Московские новости”, № 24):“Все прогнозы о грядущей социал-демократизации Восточной Европы не оправдалисебя. Все эти страны идут от коммунизма к неоконсерватизму, неолиберализму,минуя социал-демократию. Тут есть своя логика. Когда приходится начинатьсначала, а иногда и с нуля, то, конечно же, лучше идти от более старых,проверенных веками ценностей и принципов. Консерватизм, т.е. ставка на семью,частную собственность, частное предпринимательство… в этих условиях позволяетускорить восстановление жизнеспособности общества”.

Тут профессор, по своему обыкновению, наворотил бессмыслицы.Что значит, например, что Польша в 1989 г. “начала сначала, а то и с нуля”? Ипочему неолиберализм, возникший в конце 60-х годов ХХ века, “проверен веками”?Уж если ты желаешь чего-нибудь старинного, то надо было бы брать за образецпервобытно-общинный строй, он проверен двумястами веков. Или уж на худой конецрабство – тоже веков десять его проверяли. Читаешь и думаешь – да учился лиА.Ципко в средней школе? Ведь уже из ее программы известно, чтокапиталистическая частная собственность и частное предпринимательство – оченьнедавние и специфические явления.

Отмечу, что в кругах интеллигенции, проникнутойевроцентризмом, как раз в силу присущего евроцентризму механистическогомироощущения бедствия реформы легко выворачивают западнический энтузиазм в егокажущийся антипод – ненависть к Западу. Это именно кажущийся антипод, посколькупри этом сама структура мышления не меняется. Оно так и остается проникнутоевроцентризмом. Уже опросы 1994 г. показали следующее:

«На протяжении последних лет почвеннические сантиментыхарактеризовали прежде всего необразованную публику. Теперь наиболее яростнымиантизападниками выступили обладатели вузовских дипломов, в первую очередьнемолодые. (Респонденты такой категории ныне обнаруживают врагов российскогонарода на Западе вдвое чаще, чем даже такая, преимущественно немолодая итрадиционно консервативная среда, как неквалифицированные рабочие). Именно этакатегория людей (а не молодежь!) в свое время встретила с наибольшимэнтузиазмом горбачевскую политику „нового мышления“ и оказала ей наибольшуюподдержку. Теперь они зачисляют Запад во враги вдвое чаще, чем нынешниеобразованные люди более молодого возраста» («Информационный бюллетень ВЦИОМ»,1994, № 4).

В наших антисоветчиках с особенной силой проявилось общеесвойство евроцентризма – безответственность. Механистичное мышление, не видящеехрупкости и не признающее святости многих человеческих отношений и общественныхинститутов. Сколько страшных маховиков раскрутили «шестидесятники» за времявыполнения своего проекта, скольких джиннов выпустили из бутылок!