Равена усмехнулась на выдохе.

- Говорите так, будто предвидите будущее.

Ран-Ги пожал плечами.

- Чутье, мин-са. Так мне подсказывает чутье мага.

Слова Ран-Ги льстили Равене, но, не желая поддаваться лести, она решила перевести разговор в другое русло:

- Что вы скажете о разговоре, который услышали в день нашего приезда, Ран-Ги?

Канрийский маг опустил глаза, подумал немного и ответил:

- Я был удивлен, мин-са. Орден Сон-Лин-Си давно знал о существовании Клана Сапфиров. О пятом клане было мало сведений, он считался вымершим, однако время от времени упоминания о нем всплывали то здесь, то там. Но о том, что существует еще и шестой клан, мы не знали.

- Признайтесь, Ран-Ги, - произнесла Равена, - когда вы услышали об этом, вам захотелось поставить в известность ваш орден.

Ран-Ги улыбнулся.

- Вы видите меня насквозь, мин-са. Мне действительно захотелось, чтобы эти безусловно важные сведения дошли до верхушки ордена. Но если вы хотите сохранить все в тайне, орден Сон-Лин-Си никогда не узнает о шестом клане. По крайней мере, не от меня.

Равена задумчиво посмотрела в сторону и после недолгой паузы сказала:

- Напротив, Ран-Ги. Мне кажется, что пока о шестом клане никто не знает, это помогает им скрываться – оставаться все время в тени, недосягаемыми для всех, даже для Четырех Кланов. Но хорошо ли это? В чем смысл такой таинственности, Ран-Ги? В чем причина того, что шестой клан скрывает свое существование? И не таится ли в этом угроза для остальных кланов?

- Вы говорите о себе, мин-са?

Равена подняла на него взгляд.

- Вы заметили, Ран-Ги?

Канрийский маг кивнул:

- Вы спросили ван-са, пытались ли люди из шестого клана схватить его. Видимо, потому что это произошло с вами. Но с нашим гостеприимным хозяином этого не случилось. Предполагаю, потому что он из другого клана.

Почувствовав затрепыхавшуюся в груди тревогу, Равена кивнула.

- Шестой клан ненавидит детей неба, Ран-Ги. Они желали мне смерти, потому что я Сапфир.

Ран-Ги помолчал – пауза затянулась, – потом спросил:

- Однако есть ли смысл ненавидеть давно вымерший клан, мин-са?

От волнения, вызванного его словами, Равена сглотнула подкативший к горлу комок.

- Одно из двух, - сказала она. – Либо их ненависть так сильна, что им невыносимо даже существование последней из клана, единственного Сапфира в мире, либо...

Она замолчала, страшась произнести эти слова вслух. И тогда Ран-Ги, словно почувствовав это, сказал вместо нее:

- Либо Клан Сапфиров не вымер, мин-са.

Помолчав еще немного, он словно на всякий случай уточнил:

- Вы ведь это хотели сказать?

Равена вздохнула.

- Не знаю, Ран-Ги. Если верить легендам, в прежние времена, когда Великие Кланы постигло угасание, их спасли женщины-сапфиры. Сейчас три клана из четырех медленно увядают, но никто не приходит подарить им возрождение.

Помолчав, она продолжила:

- Я существую в неведении. Сама по себе. Я – единственный Сапфир в мире. Это все, что мне известно.

Услышав, как хлопнула дверь, Равена невольно вскинулась. Раздались громкие шаги – так тяжело мог ступать только хозяин лавки, который хоть и был лисом, но внешностью мог легко сойти за медведя.

Равена прекрасно знала, что Неемия, как и все лисы, без малейших затруднений мог передвигаться почти бесшумно. И если сейчас он не пожелал этого делать, значит, произошло что-то важное.

Когда крупная фигура Неемии возникла в проходе по соседству с тем, где стоял Ран-Ги, Равена по выражению его лица сразу поняла, что не ошиблась.

Завидев ее за столом, Неемия кивнул:

- Дорогой мой Сапфир, прибыл тот, кого вы ждали. Готовы ли вы встретиться с ним?

Равена, не размышляя ни мгновения, встала из-за стола:

- Да, Неемия. Мне не терпится поговорить с этим человеком.

- Дальше придется идти сквозь лес пешком, госпожа, - произнес провожатый.

Они стояли на узкой лесной дороге: с одной стороны в зарослях глубокий овраг, с другой – крутые подъемы лесистых холмов. Карета осталась позади, а Равена с недоверием смотрела на Абрэда – человека, который по поручительству Неемии согласился передать главе Клана Единорогов, что женщина-сапфир желает встретиться с ним.

Абрэд был первым единорогом, который встретился Равене в ее жизни. Когда он появился перед ней в книжной лавке Неемии, Равена со странным чувством изучала его лицо.

Во внешности воронов была строгая красота, в чертах драконов проступали властность и самолюбие, лисы были разными, но Равена подозревала, что далеко не каждый из них выглядел хитрецом именно потому, что все они обладали природной хитростью. Первое же, что отметила для себя Равена, глядя на Абрэда – в чертах его лица и во взгляде проступала спокойная отстраненность. Как будто вся суетность жизни проходила мимо него, не касаясь.

Светлые, чуть отливающие золотом волосы Абрэд собирал на затылке в длинный хвост, напоминающий конский. А голубые глаза его с примесью зелени, были похожи на лесные озера с их спокойной гладью вод. Узнав от Неемии, что Равена – наследница Клана Сапфиров, Абрэд смотрел на нее некоторое время внимательно, после чего сказал:

- Да, я вижу, что это правда.

Без лишних уговоров он согласился быть посредником между Равеной и Кланом Единорогов.

Равена отправилась в дорогу без лишних проволочек. Между Тристолем и ее целью, как выяснилось, лежало несколько дней пути. На ночлег останавливались на придорожных постоялых дворах. Молодая женщина в сопровождении двух мужчин весьма приметной внешности привлекали внимание. Больше всего это, конечно, касалось Ран-Ги. Но Равена видела в этом и преимущество. В трактирах люд останавливался самого разного пошиба – путешествуй Равена в одиночку, и не миновать беды. Однако даже если при взгляде на нее у кого-то из постояльцев и возникали непотребные мысли, стоило только им опознать в Ран-Ги канрийца, после чего на Равену боялись даже поднять глаза.

Дважды пришлось ночевать под открытым небом: сопровождающие Равену мужчины спали возле костра, Равена – прямо в карете. Наконец спустя десять дней прибыли в большой город.

Тара расположилась на холме. Она отличалась от уютного Бриеста, шумного Тристоля и богатой Асаары. Вокруг холма тянулась высокая стена. Ворота города были закрыты. Абрэд заговорил со стражей на незнакомом Равене наречии, и стражники, видимо, признав в нем своего, пустили их в город.

Внутри крепостных стен теснились дома из серого камня, разделенные виляющими улочками и стрельчатыми арками. Окна были высокими и узкими и закрывались ставнями. Люди на улицах не шумели, и Равена даже затосковала по бриестскому и тристольскому громкому уличному разноголосью.