– Эй, мы пришли, – закричалая, – смотрите!

Забор неожиданно закончился, мы очутились наширокой улице. Слева стояло большое здание из светлого кирпича. «Центр«Материнство». Родильная клиника» – гласила вывеска на большой, дубовой двери.

Кирюшка выронил щенков.

– Это что же получается! Мы прошлепали стяжеленными мопсами на руках с десяток километров…

– Перлись по оврагу, по дикойгрязи, – подхватила Лиза, – и приперлись! Говорила же, что мы кругамиходим!

– Где восемьдесят девятый дом! –взвыл Кирюша. – Лампа, изволь отвечать! Ты загоняла бедных детей, сделалаиз них переносчиков мопсов, купила идиотские шлемы. Ну…

Мальчик задохнулся от негодования и началтыкать в мою сторону пальцем. Я возмутилась:

– Интересное дело! Я сама волоку Дюшу, аона ненамного легче Мули! А шлемы вы лично нацепили и меня подначили. И вообще,Кирюша, мужчине неприлично ныть!

– Я ребенок! – возмутился подросток.

– Вот он, – завопила, подпрыгивая,Лиза, – вот, смотрите написано: восемьдесят девять. Мы пошли налево, аследовало сделать шаг вправо! Лампа! Ну с какой стати тебя в парк понесло! Ктодорогу подсказал? Нужный дом рядом стоит.

Я растерянно ткнула пальцем в сторонускамейки, где по-прежнему кемарил бомж.

– Вы же сами слышали, что он сказал!

– Зачем ты ему поверила? – возмущалсяКирюшка.

– И нас к оврагу потащила, – неуспокаивалась Лиза.

Я, не говоря ни слова, поспешила к нужномузданию.

– Надеюсь, она не перепуталаадрес, – ехидно заявила Лизавета, – прикинь, Кирюха, как бы намвесело было, окажись этот НИИ во Владивостоке! Неделю с пакетом на голове, ссобаками, в поезде!

– Ты не радуйся, ща никакого Белявскоготут не окажется, – буркнул Кирюшка.

Но его опасения были напрасными. Злоключениянаши закончились. Белявского мы нашли сразу. Он не стал ахать, охать и смеяться,а просто с помощью непонятной то ли железки, то ли пластиковой штуки в двасчета разрезал липкое основание «Аргуса». Собакам дали попить, а нам профессоррадушно предложил чай с зефиром.

– К сожалению, – размахивая руками,сообщил он, – к огромному, невероятному сожалению, встречаются люди,способные своей глупостью похоронить любое, даже самое хорошее открытие.«Аргус» великолепная, нужная вещь, но находятся воры, которые попросту грабятнас, а потом продают неукомплектованный шлем. Кстати, вот возьмите правильносделанный «Аргус», в качестве подарка положу вам в сумочку.

– Спасибо, – вежливо кивнула я,решив более никогда в жизни не испытывать судьбу и не натягивать на себяникакие защитные пакеты, – очень мило с вашей стороны.

Попивая чай, Белявский принялся рассуждать одостоинствах своего изобретения.

– Наша лаборатория занимаетсяядами, – пояснил он, – так вот «Аргус» защищает от любых испарений,да-с! Любых! Неощутимых! Страшно опасных! Редких! Его создавали знающиеспециалисты! Энтузиасты…

– А что, можно отравиться тем, чего нечувствуешь? – воскликнул Кирюша.

– Запросто, – сообщилБелявский, – кстати, полно ядов, которые легко убьют вас, а на видпредставляют собой прозрачную жидкость без вкуса и аромата. Я очень веселюсь,когда читаю в каком-нибудь рекламном буклете фразу типа: «Наше средство сделанона растительной основе, оно совершенно не опасно, не то что химия». Дорогиемои! Половина придворных в прежние времена отравилась ядами растительного происхождения.Уж поверьте мне, кое-какие составы, сделанные на основе «невинной» травы, имеютстрашную убойную силу. Вот расхожий пример! Одному из французских королей,Карлу IX, подарили шикарную книгу про охоту. Царственная особа приняласьперелистывать слипшиеся страницы. А что мы делаем, когда бумага не хочетпереворачиваться?

– Лижем пальцы, – ответил Кирюша.

– Вот! – торжествующе произнеспрофессор. – На то и рассчитано было! Хитрый отравитель пропитал книгунеким раствором. Король, слюнявя пальцы, получил смертельную дозу яда и…

– Умер, – докончил Кирюша, –здорово придумано!

– Это еще что! – вдохновилсяБелявский. – Я сейчас такое расскажу! Кстати, меня Юрием зовут. Значит,так! Жила-была такая дама, отвратительная особа, герцогиня Лансэ. Крови у родныхвыпила! Злая, жадная, но богатая…

Юрий принялся быстро рассказывать о том, какдоведенные до точки кипения родственники решили отравить капризную даму. Япопыталась остановить ученого:

– Простите, нам пора.

– Ты торопишься? – удивился Кирюша.

– Да.

– Тогда уходи, – велела Лиза, –а мы послушаем!

– Очень интересно, – подхватилмальчик, – может, мне пойти после школы на этого… ну… отравителя?

– Как вы назад доберетесь? –спросила я.

– Такси возьмем, – бойко ответилимои прогульщики. – Эка печаль, только денег дай.

Я вытащила кошелек, сунула детям пару купюр ипошла к выходу. У двери какая-то сила заставила меня обернуться. Перед глазамипредстала дивная картина: Лиза и Кирюшка сидят на обшарпанных, некогда белыхстульях. Рты у парочки одинаково широко разинуты. Перед ними на лабораторномстоле стоят эмалированные, бог знает скольколетние кружки с жидким чаем, налистке бумаги щедро выложен сухой зефир. Собаки, уставшие во время путешествия,сбившись в кучу, спят на ободранном линолеуме. Юра Белявский, размахиваяруками, плетет совершенно неправдоподобную, смахивающую на роман АлександраДюма историю про, похоже, никогда не жившую на нашем свете герцогиню Лансэ…Интересно, почему в российских школах не работают такие увлеченные и слегкасдвинутые на своем предмете учителя?

В холле родильного дома было очень чисто ипустынно. Я подошла к окошку с надписью «Справочная» и спросила:

– Доктора Ермолайчик можно увидеть?

– Вы записаны на прием? – улыбнуласьслужащая.

– Да, – лихо соврала я.

– Тогда поднимайтесь на второй этаж,кабинет двадцать два, – очень вежливо сказала женщина, – тольконаденьте бахилы.