Я натянула на промокшие ботинки голубыеполиэтиленовые пакеты и, шурша, пошла вверх по безукоризненно чистой лестнице.Полное отсутствие людей поражало. В здании, казалось, не было ни одногочеловека, тишина звенела в ушах. Никто не встретился мне и в длинном коридоре,а около нужного кабинета на мягких красивых кожаных диванчиках не сиделибеременные женщины.

Слегка недоумевая, я постучала в резнуюфиленку.

– Войдите, – донеслось изнутри, и яоткрыла дверь.

Большая комната, открывшаяся моему взору,меньше всего походила на приемную акушера-гинеколога, скорее это был кабинетученого. Повсюду стеллажи с книгами, письменный стол, заваленный бумагами, итяжелые, гобеленовые, совсем не больничные, драпировки на окнах.

Дородная женщина со старомодной прическойстояла возле одной из полок, в руках она держала журнал.

– Вы ко мне? – удивленно спросилаона.

– Я ищу Аркадию ВалентиновнуЕрмолайчик, – улыбнулась я.

– Слушаю, – вежливо, но отстраненноответила врач, села за стол и широким жестом указала на одно из глубокихкожаных кресел, – прошу вас.

Но я, проигнорировав ее предложение,опустилась на жесткий, малоудобный стул. Знаю эти кожаные монстры, плюхнешься имигом «утонешь», колени выше головы окажутся, кому как, а мне очень некомфортновести разговоры в подобном положении.

– Внимательно вас слушаю, –повторила Ермолайчик, – но сразу хочу сказать: если сейчас в приемномотделении не взяли роженицу, то ничем помочь не могу, мы закрыты на помывку,планово приступим к работе лишь через неделю.

Я, продолжая улыбаться, вытащила из сумочкиудостоверение служащей детективного агентства «Шерлок». Увы, сия контора тихопочила в бозе. Владела ею Федора, моя хорошая знакомая. Когда-то она, супругахозяина весьма преуспевающей частной сыскной фирмы, попросила своего мужа взятьее на работу. Думаете, супруг с распростертыми объятиями принял к себе родногочеловека? А вот и нет! Он категорично заявил:

– Лучше тебе, милая, щи варить, нечеголезть не в свое дело.

Федора обозлилась и открыла «Шерлок» насобственные деньги. Основной целью она ставила утереть муженьку нос, доказатьему, что женщина тоже человек и ремесло частной сыщицы ей по плечу. Меня Федькапригласила в качестве начальницы оперативно-разыскного отдела, я получилакрасивое удостоверение и разрешение на ношение оружия. Вам очень смешно?Стрелять я не умею, а то, что пистолет и револьвер разные вещи, узнала совсемнедавно. Правда, теперь я посмеиваюсь, встречая в обожаемых детективах фразутипа: «Он нажал на курок». Я с некоторых пор в курсе, что нажимают на спусковойкрючок, но это так, к слову.

Мы с Федорой сумели-таки распутать пару дел,но потом телега детективного ремесла забуксовала, клиенты обходили «Шерлок» стороной.Затем муж Федьки устыдился, признал ее как сыщика и взял к себе в агентство.Справедливости ради следует заметить, что мне тоже была предложена работа, но яотказалась. Очень хорошо понимаю: я не сумею трудиться в жестких рамках, вовсем слушаясь начальство. Иногда вышестоящие особы говорят глупости и требуютисполнять кретинские распоряжения. К тому же меня увлекла служба на «Бум». Ярешила никогда более не ввязываться ни в какие расследования, и вот,пожалуйста, попала, словно котенок в пасть к крокодилу. От прежней службыосталось удостоверение, и сейчас оно пришло мне на помощь.

Ермолайчик повертела в пальцах бордовуюкнижечку.

– Первый раз встречаюсь сженщиной-детективом, – призналась она.

– Эмансипация, – улыбнулась я.

– Чем же могу вам посодействовать?

– Вы помните пациентку по фамилииКурочкорябская? Зовут ее Светлана.

Аркадия Валентиновна взяла со стола замшевыймешочек, вытащила оттуда очки в красивой перламутровой оправе, водрузила их нанос и ответила:

– Да.

– У нее случился выкидыш или ей делалиаборт?

Аркадия Валентиновна кашлянула:

– Есть понятие врачебной тайны.

– Светлана потеряла ребенка?

– Да.

– Намеренно?

– Считаю неэтичным отвечать на сейвопрос.

Вымолвив последнюю фразу, Ермолайчик снялаочки, положила их в чехол и добавила:

– Если эта тема единственная, то…

– У Аси Михайловны Курочкорябской погибсын, – тихо сказала я, – в самом расцвете лет, задохнулся во времяпожара, вместе с ним умерла женщина, тоже молодая. А Светлана сначала лишиласьребенка, а потом, на днях, у нее случился обширный инфаркт.

Доктор без всяких эмоций посмотрела на меня:

– И что?

– Я ищу человека, задумавшего черноедело. Василия и его любовницу убили, Светлана, похоже, была в курсе дела, но ейсейчас никаких вопросов уже не задашь. Если вы расскажете, что случилось с еебеременностью, по крайней мере я буду представлять, в каком направленииработать. Преступник очень опасен, он готовит новые убийства.

Ермолайчик дернула головой:

– Да уж! Ладно, раз ситуация патовая,придется нарушить правила. Мы сделали Светлане Курочкорябской аборт на позднемсроке. Подобное вмешательство допустимо лишь в форсмажорных обстоятельствах.Ну, когда развивающаяся беременность угрожает психическому или физическомуздоровью матери либо когда мы уверены, что плод с явной патологией. УКурочкорябской был именно такой случай.

– Дитя имело дефекты?

– Нет, речь шла о психике матери.

– Не понимаю.

Аркадия Валентиновна опять нацепила очки.

– Несчастная женщина. Это оченьнеприятная история. Дело обстояло так.

Светлану в кабинет к Ермолайчик привела Ася,когда-то лечившаяся у Аркадии Валентиновны. Свекровь волновало бесплодиеневестки. Доктор провела обследование, увидела незначительное отклонение отнормы, назначила лечение, но безрезультатно. Пригласили Василия.

Молодой человек оказался здоров, Светлану тожеподлечили, пара должна была без особых хлопот зачать ребенка, но Света небеременела. Опытные гинекологи сталкиваются порой с подобными ситуациями. Имостается только развести руками и сказать:

– Бог не дает.