лес и больше оттуда не выезжали. А если и выезжали невредимыми, рассказывали о странных звуках и свете в темноте, о злых духах, которые водятся в чаще…

Она вздрогнула и сжала коленями брюхо лошади, посылая ее вперед.

В лес въехали также гуськом. Голые ветви деревьев смыкались у них над головой. Два стражника ехали впереди, за ними Сесили, сзади Локлан. Тонкие ветви царапали ее плащ, дергали за платок, низко нависшие сучья заставляли пригибать голову. Молодая поросль хватала ее за подол плаща.

Тропа была узкой, почти неразличимой. Она петляла, обходя деревья. Лошади впереди свернули влево, затем вправо. Сесили подумала: главное — двигаться на север. Тогда они рано или поздно доберутся до города. Но трудно сообразить, где север; густые ветви над головой не пропускают солнце.

Они ехали неуклонно, молча, объезжая темные, сомкнутые стволы. Между некоторыми имелись бреши достаточно широкие, чтобы там могли пройти кони. В лесу было тихо, даже птичьего пения не слышалось. Сесили передернуло, дурное предчувствие сковало ей сердце. Чужие перчатки, слишком большие, соскальзывали с запястий; она подтянула их повыше, благодарная за тепло. Может быть, с ними ничего не случится, подумала она. Оба стражника в доспехах и при оружии. Локлан, хоть и одет как обычный человек, тоже взял с собой меч. Она позволила себе расслабиться — совсем чуть-чуть.

На них напали так молниеносно, что она не успела даже испугаться. Послышался свист — и старший стражник упал с лошади и с глухим стуком ударился о землю. Миг — и его товарищ тоже очутился на земле; из его шеи торчала стрела.

От страха стало трудно дышать, кобылка Сесили встала на дыбы, молотя воздух передними копытами.

— Прыгайте! — крикнул Локлан, соскакивая с коня и обнажая меч. Схватив ее за талию, он сдернул ее с лошади и толкнул на траву. Затем, встав в бойцовскую стойку, он принялся кружить вокруг своей оси, обшаривая взглядом заросли.

Локлан швырнул ее к густым зарослям кустарника, за толстый ствол дерева. Сесили немного полежала, пригнувшись; кровь глухо стучала в груди.

Вынув меч из ножен, Локлан покосился на нее.

— Прячьтесь! — буркнул он. — Ползите, сделайтесь невидимой! — Тяжело дыша, он снова принялся оборачиваться вокруг своей оси, его мощные ноги двигались с поразительной легкостью для такого великана. — Быстрее!

Сесили поползла вперед на четвереньках. Иглы царапали кожу. Шерстяные перчатки цеплялись за репейник, мешали ей двигаться. Она сняла их и оставила на земле. Руки сразу замерзли, но она упорно ползла, все глубже зарываясь в подлесок. В ноздри бил гниловатый, грибной запах. Ей показалось, что бежать неправильно. Ее место — там, рядом с Локланом, но это глупо. У нее нет оружия, она не умеет драться. Она не сможет помочь. Она бесполезна.

Ветки сплетались высоко у нее над головой. Вскоре она отыскала проем в густой поросли кустарника и заползла туда. Ей даже удалось сесть, обняв себя за колени плотно сложенными пальцами. Кровь стучала в ушах, она уговаривала себя успокоиться в надежде услышать, что там с Локланом.

Вот до нее донесся крик — и лязг мечей. Поток ругательств. Снова крики. Ладони у нее вспотели. Сесили понятия не имела, кто кричит — Локлан или разбойники. Невидимые враги. Смерть стражников застигла ее врасплох, они стреляли метко. Значит, их противники, кем бы они ни были, — опытные бойцы. У них преимущество. Сидя в своем укрытии и не обращая внимания на шипы, которые царапали лицо и одежду, она пригнула голову к коленям и стала молиться. Она молилась, чтобы Локлан остался в живых.

«Прошу тебя, Господи!»

Она по-прежнему видела перед собой двух наемников Саймона, которые быстро упали с коней. Страшная картина мучила ее.

Они умерли еще до того, как упали на землю. Неужели и Локлана ждет такая же участь?

Она сгорбилась, уткнулась подбородком в колени. Сохрани она остатки рассудка, если бы голова не была затуманена Локланом, его силой и мощью, она непременно воспользовалась бы удачной возможностью и бежала на север. К старому другу. Она бы нашла Уильяма. Ну, что же? Надо еще немного отползти прочь, потом выпрямиться и идти. Бежать.

Да, нужно.

И все же… она не могла себя заставить.

С Локланом они знакомы совсем недавно, всего несколько дней — и все же она не может его покинуть. Голова приказывала уходить, бежать, а сердце велело остаться. Сидеть тихо. Ждать, пока можно будет вернуться к нему.

Глупые мысли опирались на шаткие доводы, которые не выдерживали никакой критики. Чувства пересиливали доводы разума. Она — пленница Локлана; он везет туда, куда ей совсем не хочется. И все же она хочет остаться с ним. Она вспомнила его звучный голос, его акцент, который проникал в глубину ее души. Она должна убедиться в том, что Локлан цел и невредим.

Сесили понятия не имела, сколько времени просидела в кустах. Наконец в лесу снова стало тихо. И даже тогда она медлила. Что она найдет, когда выползет из укрытия? Может, увидит мертвого Локлана? Сердце у нее сжалось при этой мысли, в груди образовалась огромная дыра. Пропасть потери. Почему ей так невыносима мысль о том, что она его потеряет? Потеряет человека, который перевернул всю ее жизнь с ног на голову…

Пробираясь назад сквозь заросли, перелезая через сгнившие стволы, Сесили наконец вышла на поляну, где на них напали. Она прищурилась, глаза заслезились от солнечного света. Кони пропали. Либо их увели разбойники, либо они убежали.

Она надеялась, что ее серой кобылке удалось убежать. Трупы двух людей Саймона лежали там, где упали; тела скорчились на грязной, заваленной листьями тропе. Она поморщилась и отвела взгляд в сторону. Несмотря на то что Уолтер и Джон служили лорду Саймону, она не желала им зла. Сердце у нее сжималось, глаза отчаянно искали Локлана — неужели его забрали?

Вдруг до ее слуха донесся слабый стон — вначале она даже не была уверена в том, что слышит. Сесили обшаривала взглядом густые заросли, вглядываясь в небольшие прогалины между деревьями, ища промельк рыжих волос или полоску синей накидки Локлана.

Задул ветер, Сесили снова услышала слабый стон. Она побежала вперед, не разбирая дороги. Темный плащ покрылся светло-зеленой пыльцой лишайника.

Локлан неподвижно лежал в куче палых листьев. Он рухнул, как огромный дуб. Вытянул ноги в палой листве, руки лежали вдоль тела. Его красивые глаза были закрыты.

Сердце у нее сжалось от страха. Бросившись к нему, она упала на колени во влажную пружинистую землю.

Мокрые листья пропитали ее одежду.

— Локлан! — прошептала она, боясь,