– Но теперь ты все вспомнил. Так что это все было впустую.

Леон хлопнул ладонями по столу, опрокинув украшавшие его песочные часы.

– Нет! Теперь, когда я знаю, каково быть с тобой, я не смогу этого забыть. – Он поставил песочные часы на место. И не хочу забывать. Не хочу теряться в прошлой скорби. Не хочу, чтобы наследием моего сына оказалось разрушение моей души. Не хочу оставить после себя память как о человеке без сердца.

Роза с трудом сделала вдох, пытаясь не поддаваться надежде.

– Может быть иначе…

– Я всегда буду бояться. Бояться потерять тебя. Бояться всего того, что угрожает Изабелле за каждым углом. Потому что это и есть любовь. Но только небольшая ее часть. Потери велики, только когда велика любовь, а я позволил себе об этом забыть. Даже не мог вспоминать о Майкле с радостью. Трудно помнить то, что забыл. Но мой сын был замечательным, и таким я должен его помнить.

– Леон… Каждый справляется с потерями по-своему.

– Но есть неправильные способы. Жениться на женщине, чтобы обладать ею, но не любить, и предавать ее… предавать брачные обеты… Это неправильно. Я был таким трусом… – повторил он. – А ты – ты смелая. Ты стояла передо мной под дождем и требовала большего для нас обоих. Это я не мог тебе ничего дать. Но сегодня я пригласил тебя не для обсуждения опеки и даже не для того, чтобы передать поместье и компанию.

– Правда? – Она едва выдавила слово.

– Сегодня я пригласил тебя сюда, потому что хочу еще раз попросить невозможного.

Надежда, радость и боль в равной мере заполнили ее душу.

– Всегда можно спросить…

– У меня ничего нет. И если ты будешь со мной, это ничего тебе не даст. Дом принадлежит тебе. Компания принадлежит тебе. Я могу предложить тебе только себя, и это жалкое предложение. Ты можешь выкинуть меня за дверь, стереть мое имя с двери «Таннер инвестментс», как будто меня там никогда не было. Но я должен попросить. Прости меня. Дай мне второй шанс.

Роза сглотнула, призывая все свои силы, чтобы не перепрыгнуть стол и не броситься ему в объятия.

– Почему я должна дать тебе второй шанс? – Она дрожала всем телом, трепетала всей душой. – Дом, компания – все это ничего не значит! Я готова была оставить все это позади. Мне все это не нужно. Нужно мне только твое сердце. Ты готов дать мне невозможное?

Леон обошел стол, взял ее за руку, устремил на нее темный взгляд.

– Нет, – сказал он.

У Розы сжалось сердце. Но он продолжил:

– Нет ничего невозможного в том, чтобы любить тебя. И у тебя не должно было быть причин так думать…

У нее с губ сорвался вздох.

– Прости, тебе придется говорить прямо.

– Я люблю тебя, Роза. Когда все в моей душе было ложью, ты одна была правдой. Когда я не знал ничего, тебя я узнавал. Когда я потерял все, потерял то, кем был и кем хотел быть, ты вернула меня домой. Я любил тебя, но боялся признать. А теперь я люблю тебя без страха. Без ограничений.

Роза не могла сдержать всеохватывающую дрожь. Она едва могла дышать, говорить, но в одном она быта уверена. Какую бы боль им ни пришлось пережить вместе, кто бы ни владел домом, как бы ни ранил ее отказ Леона…

Она не перестанет его любить.

– Повтори, – сказала она.

– Я люблю тебя, – послушно сказал он. – Хотя и в ужасе от этого. Я отдаю тебе все эти… вещи, потому что я один тебя не стою. Я грешник, Роза, и некоторые сказали бы, что мне нет искупления. Может, они и правы. Может, я не вправе просить о любви после всего, что сделал. Но я прошу. Должен просить. Я не могу не дышать и не могу не любить тебя. И молю о твоей любви в ответ.

Слеза скатилась по ее щеке. В душе разошлись тучи и впустили лучик света. Света надежды.

Он был ярче страха. Ярче гнева. Сильнее боли. Он заливал всю ее душу, согревая. И Роза знала, что сейчас момент выбора. Она может остаться в безопасности, хотя и с раной в душе, спрятаться во тьме.

Или выйти в свет и научиться прощению. Искуплению. Любви.

Сомнений не было. Все, чего она желала, было перед ней. Оставалось только протянуть руку и взять.

– Ох, Леон! Я тоже тебя люблю. – Она обвила шею мужчины руками, целуя его щеку, подбородок, уголок губ.

– Почему? – спросил он голосом, полным муки и боли.

Роза обвела его черты кончиками пальцев, запоминая лицо.

– Сложный вопрос… и простой. Иногда я думаю, что моя любовь вошла вместе с тобой в тот день, когда ты впервые появился в этом доме. В тот же момент она пронзила мое сердце, и с тех пор я не могла от нее освободиться. Но все намного серьезнее. Ты всегда видел меня настоящей, такой, какой я могу стать. Не невзрачную тихоню. И ты бросал мне вызов. Иногда я бы предпочла, чтобы ты этого не делал. Но с течением лет это стало моим выбором. И я сделала его, зная тебя. Твои достоинства и недостатки. Зная тебя настоящим.

– У тебя нет причин мне доверять…

– Неправда. При всех твоих грехах, ты мне никогда не лгал.

– Только когда приносил брачные клятвы.

– Да. Тогда ты поступил плохо. Хотя, учитывая обстоятельства… ты не мог не жениться на мне из верности к моему отцу. – Она прочистила горло. – Я никогда не говорила тебе, чего хочу. Знаешь, прямо перед аварией я собиралась подать на развод.

– Правда? – Он отступил на шаг.

– Да. Я думала, что проявляю смелость. Что начинаю жить своей жизнью. Но на самом деле я просто бежала от проблемы. Я всегда либо пряталась, либо бежала. Но не говорила прямо, чего хочу.

– Скажи сейчас, – попросил он голосом, полным эмоций, обнимая ее снова. – Скажи, чего ты хочешь.

– Стань моим мужем. Во всех смыслах. Люби меня. Люби наших детей – включая Изабеллу. Будь мне верен.

– Обещаю, так и будет, – сказал он. – Клянусь моей прожитой скорбью, памятью о моих грехах, о том, кем я был и кем надеюсь стать. Я буду твоим мужем, я забуду о других, с радостью. Каждый день я буду выбирать любовь, а не страх. И хотя я знаю, что иногда этот выбор будет даваться мне с трудом, но обещаю, я всегда буду приходить к тебе, когда становится тяжело.

И я тоже. Я не стану молчать, когда чего-то хочу. Буду тебе говорить…

– Хорошо.

– Твоя жизнь может стать адом.

Леон прижал ладонь к ее щеке, обвел большим пальцем скулу.

– Ад – это жизнь без тебя. Я знаю, чего стоит любовь, Роза. Лучше, чем многие. И все равно ее выбираю. Выбираю тебя. – Он наклонился и легонько поцеловал ее. – Когда я говорю, что люблю тебя, то знаю, чего это будет мне стоить. Ты можешь мне верить. Я говорю правду.

– Я верю, – ответила она, снова касаясь его губ своими.

После аварии Розе сказали, что Леон выжил чудом. Но теперь, стоя посреди своего дома – их дома, заключенная в его объятия, она поняла, что настоящим чудом было не то, что он выжил, а то, какая жизнь им предстояла.