— Мерит, наши законы существуют не просто так. И мы непросто так объединились в Дома. Тому есть множество причин, и они не зависят оттвоего мнения… И не важно, находишь ли ты в этом… добродетель. Нравится тебеили нет, но ты моя подданная. Если ты отвернешься от своего Дома, последуетнеминуемое наказание. Ты будешь изгнана. Станешь бродягой. От тебя откажутсявсе вампиры, они будут игнорировать и высмеивать тебя за то, что ты недоверяешь мне. У тебя не останется ни Дома, ни друзей, ни меня.

Я подняла на него взгляд:

— Но между порабощением и анархией должно быть что-тоеще.

Этан посмотрел в потолок, потом прикрыл глаза.

— Почему ты считаешь это порабощением? Ты виделавампиров в моем Доме. Ты видела Дом. Неужели он показался тебе тюрьмой? Или онивыглядели несчастными? А после твоего вызова, разве я обошелся с тобойнечестно? Разве жестоко наказал тебя или не дал шанса себя проявить? Тыдостаточно умна, чтобы разобраться.

Конечно, он был прав. Вампиры в Доме Кадогана относились кнему с уважением и на первый взгляд были вполне довольны своим лидером. Но этоне значит, что я готова слепо довериться ему или кому-то из них. Считайте этокризисом веры.

Потом мы стояли молча, пока у Этана не вырвался вздохразочарования, и он позвал Люка и Эмбер. Они тотчас вошли в гостиную, и Эмберокинула меня взглядом, в котором одновременно читались и понимание, иторжество.

Скорее всего, она подслушивала, так или иначе, определеннознала, что предложил мне Этан, знала и о моем отказе. Я не вышла из игры, ноукрепила ее позиции. Эмбер весело подмигнула, и я ощутила невольный инеожиданный укол ревности. Я не хотела, чтобы он ее обнимал. Я не хотела, чтобыона к нему прикасалась. Имея возможность занять ее место, я отказалась. Решениебыло принято, так что мне оставалось только подавить раздражение и отвернуться.

— Пора уходить, — сказал Этан.

Люк кивнул мне:

— Кровь на кухонном столе. Она подогрета и готова купотреблению.

Этан, не глядя на меня, пошел к двери, и я ощутила тяжестьего разочарования. Вопреки всякой логике мне хотелось, чтобы он мной гордился,гордился моей силой и способностью бороться, а не испытывал разочарование из-затого, что я не захотела принять обычаи вампирской жизни. С другой стороны, я несобиралась извиняться за то, что не дала главе Дома затащить себя в постель.

Люк и Эмбер уже вышли. У тротуара стояли две машины — черныйспортивный двухместный «мерседес», который, как я догадалась, принадлежалЭтану, и большой черный джип. Люк и Эмбер направились ко второму автомобилю.Охрана.

Этан задержался на первой ступеньке и оглянулся. На его лицовернулось обычное бесстрастное выражение.

— Мерит, если бы я мог, я обязательно тебя спросил бы.Я спросил бы твоего согласия, хотел бы, чтобы ты приняла решение еще тогда. Ноя не мог. В тот момент не было времени для обсуждения положительных иотрицательных сторон превращения в вампира. Я очень хотел бы, чтобы выбор былсделан сознательно.

Он немного помолчал, потом продолжил, и его голос не могскрыть накопившейся усталости:

— Время не ждет. У тебя осталось четыре дня до коммендации,до официального вступления в Дом. Тебе пора сделать окончательный выбор, Мерит.Пора решить, принять ли данную тебе жизнь и воспользоваться всеми еепреимуществами или бежать и жить на окраинах нашего сообщества, статьизгнанницей и терпеть оскорбления от себе подобных. От всех, кто понимает, ктоты такая. И как тебя мучит жажда. — Его голос неожиданно окреп. — Тыдолжна сама сделать выбор. Это твое решение.

После этих слов он отвернулся и сбежал по ступеням. Следомза ним я вышла за дверь, остановилась между двумя охранниками и окликнулаЭтана. Он обернулся.

— Насчет… голода. Он всегда будет проявляться подобнымобразом?

Он невесело усмехнулся:

— Это так же, как быть вампиром Кадогана, Мерит. Смотряс какого боку посмотреть.

В одном Этан был, безусловно, прав: пришло время принятьрешение. Сделать выбор: принять подаренную мне жизнь такой, какая она есть, илиотказаться от Этана, от его Дома, от всего сообщества вампиров. Я могла статьчленом одного из американских Домов, а могла выбрать жизнь отшельника. Новечная жизнь, тогда как мои друзья и мир будут изменяться, а я буду оставатьсяпрежней, будет слишком одинокой. Постареет Мэллори, постареет мой дедушка, а япо-прежнему останусь двадцатисемилетней. Что это будет за жизнь, если я,отвергнув Дом, стану притворяться человеком и вместо друзей у меня останутсялишь пыльные книги да медицинские пакеты с кровью?

И все же я не была готова сделать последний шаг. Еще нет.Остались еще кое-какие незавершенные дела. Вернее, одно дело. Именно это делозаставило меня в четыре часа утра сесть в машину, покинуть безопасное убежище ипренебречь опасностью новой встречи с вампирами. На этот раз я направилась куниверситету. И я торопилась, так что проигнорировала все запрещающие знаки иостановилась на первом же свободном пятачке обочины. Выбравшись из машины, язабросила на плечо пустой рюкзак и направилась к главному комплексу.

На краю кампуса я остановилась, посмотрела на просторныелужайки, дорожки и деревья и невольно подняла руку к горлу. Мне всегданравилось это место, и частенько я останавливалась по пути к своему корпусу,где располагалась кафедра английской литературы, чтобы полюбоваться травой инебом. Я дошла до того места, где на меня напали, присела на корточки иприкоснулась ладонью к тому клочку земли, где пролилась моя кровь. Здесь,конечно, ничего не сохранилось; ни крови, ни смятой травы — ничего, что моглобы свидетельствовать о смерти и возрождении.

Слезы, хоть я и считала, что они уже кончились, вновьнавернулись на глаза. Упав на колени, я вцепилась пальцами в траву, отчаянножалея, что прошлое изменить нельзя. Жалея, что вышла из дому и приехала сюда. Ия еще долго плакала, изливая свое горе и разочарование.

На лужайке послышался тихий смех. Я смахнула слезы и поднялаголову. По дорожке, взявшись за руки, прошли двое студентов, юноша и девушка.Вскоре они исчезли между зданиями, и снова установилась ночная тишина. Вглавном корпусе не светилось ни одно окно, и даже листва деревьев оставаласьнеподвижной.

Я закрыла глаза. Сделала вдох. Потом выдохнула. Открылаглаза. Несмотря на свою печаль, я не могла не залюбоваться красотой ночи. Однойиз бесконечной вереницы ночей, которую я теперь имела возможность наблюдать. Нодля того чтобы прожить эту бесконечность, мне предстояло найти способ смиритьсяс потерями, оплакать жизни близких, тогда как моя жизнь будет продолжаться.Найти способ примириться с требованиями Дома Кадогана.

И с Этаном.

Надо найти возможность помочь Мэллори и поддерживатьотношения с дедушкой, несмотря на его и мое положение. И научиться отличатьплохих парней от хороших в этом странном новом мире, в котором я оказалась.