— Я сегодня вечером иду на тренировку, — сказала яМэллори. — Встречаюсь с Катчером в спортивном зале на северном берегу.Хочешь присоединиться?

Она пожала плечами:

— Можно.

— Нам нужно что-то обсудить? — спросила я. —У нас все в порядке?

Мэллори уныло усмехнулась:

— Да, все в порядке. Это ведь не твоя вина, что я…такая, как есть.

— Держу пари, у Катчера найдутся ответы на твоивопросы.

— Было бы прекрасно.

Я допила содовую и выбросила банку.

— Мы договорились встретиться в восемь тридцать вспортзале. Но сначала мне необходимо поспать. Солнце вот-вот встанет, —заметила я, зевая. — Почему ты не спрашиваешь, целовалась ли я с Этаном?

Она закатила глаза:

— А что тут спрашивать? И так ясно, что вы с нимсгораете от страсти.

— Нет. Я — нет.

Она ответила откровенно скептическим взглядом, но я толькопожала плечами, не желая тратить остатки сил на спор, тем более что пришлось быее обманывать или хотя бы кое-что утаить.

— Отлично, — сказала Мэллори. — Я тебяпрощаю, поскольку ты стала ходячим мертвецом совсем недавно. Он был хорош?

— К несчастью.

— Техника? Опыт? Руки?

— Высшие баллы по всем категориям. Конечно, на тристадевяносто пятом году жизни трудно остаться неопытным мальчишкой.

— Резонно, — согласилась она. — Даже если быон был неопытным юнцом, это ничего бы не изменило. Стоит вам сойтись в однойкомнате, как начинают тлеть портьеры. Не удивительно, что ты взорвалась оттакого жара. Ты не зацепила его?

Я молчала.

— Мерит?

— Он предложил мне стать его любовницей.

Она долго смотрела на меня, приоткрыв рот.

— Да-а.

Некоторое время мы обе молчали. Затем Мэллори подошла кхолодильнику и выудила пинту мороженого. Она достала ложки, сорвала состаканчика крышку и протянула мне:

— Это тебе сейчас совершенно необходимо.

Я не была в этом уверена, но взяла мороженое и отправила врот полную ложку.

Мэллори, облокотившись на стол, постучала по столешниценакрашенным ноготком:

— Знаешь, это в своем роде лестное, хотя и извращенноепредложение. Даже если это противоречит его понятиям, он все-таки находит тебячертовски привлекательной.

Я кивнула, зачерпывая очередную порцию.

— Да, но он не любит меня. Он сам это признал. Он…увлекся против своей воли.

— А тебе хотелось согласиться?

Я пожала плечами.

— Это не ответ, Мерит.

А что я могла сказать? Что даже в тот момент какая-токрохотная частичка моего существа, какая-то струнка в сердце (вернее, гораздониже) отчаянно хотела сказать «да»? Хотела закончить ласками тот поцелуй ипродолжить, а не оставаться на весь день в холодной пустой постели?

— Не совсем.

Она склонила набок голову и окинула меня испытующимвзглядом.

— Никак не могу понять, обманываешь ты или говоришьправду.

— Я и сама этого не понимаю, — ответила я,слизывая с ложки мороженое.

Мэллори вздохнула, подняла с пола сумочку, похлопала меня поспине и шагнула к выходу.

— Подумай об этом, пока спишь. Увидимся вечером. Япойду с тобой на тренировку.

— Спасибо, Мэллори. Удачного дня.

— Он будет удачным. А тебе — хорошо выспаться.

Несмотря на ее пожелание, я спала плохо.

Я проснулась вечером на своей кровати, под старым лоскутнымодеялом, и услышала шум дождя. Я встала, потянулась, подошла к окну иотодвинула кожаную портьеру, оберегавшую мое тело от солнечных лучей во времясна. Вечер выдался ненастный, прижатая к стеклу ладонь ощутила холод. В окнобарабанили тяжелые капли весеннего ливня. Половина восьмого, и впереди у меняцелая ночь. В плане стояло только одно занятие — тренировка с Катчером, окоторой мы договорились накануне.

Я постаралась выбросить из головы поцелуй Этана. В концеконцов, я должна только радоваться, что хватило сил отказаться от егопредложения. Я все еще оставалась Мерит, подругой Мэллори и внучкой своегодеда. Так что я постаралась сосредоточиться на этом и на предстоящем вечере.

Никто не позаботился рассказать мне, в чем тренируютсяновички Дома Кадогана, да еще в такую погоду, поэтому я остановила свой выборна черных капри, в которых занималась йогой, футболке и кроссовках, а чтобы незамерзнуть, набросила сверху трикотажную куртку. В гостиной меня уже ждалаМэллори, сменившая деловой костюм на джинсы и футболку. Она взяла меня подруку, и, выйдя на крыльцо и кивнув охранникам, мы пробежали в гараж.

— Ты готова к большому вампирскому приключению? —спросила Мэллори, после того как отодвинула створку гаража и скользнула внутрь.

— А ты готова узнать, кто ты такая? — парировалая.

— По правде говоря, я бы, наверное, предпочла ничего обэтом не знать.

Я сочувственно кивнула, открыла машину и забралась наводительское сиденье. Мэллори дождалась, пока я открою дверцу с ее стороны, иустроилась на пассажирском сиденье. Мотор завелся с первой попытки — это уженеплохо для машины, которой почти столько же лет, сколько и мне, — и мызадним ходом выкатились на улицу.

— Трудно поверить, что мы оказались в гуще всех этихпередряг, — заметила Мэллори. — Еще год назад мы даже не подозревалио существовании вампиров. А теперь увязли в этом с головой. И еще этот Катчер.Как ты сказала, кто он?

— Он утверждал, что был волшебником четвертой ступени,пока его не исключили из Ордена. Я не знаю, что это…

— Это верховный орган, объединяющий волшебников, —вставила Мэллори.

Я быстро взглянула на нее:

— И откуда ты об этом знаешь?

— Выполнила кое-какую домашнюю работу. Сделаланесколько звонков.

— Понятно. А четвертая ступень? Это что означает?

— Наивысшее мастерство.

Не удивительно, если вспомнить, какой фейерверк он устроил.Страшновато, но не удивительно.

— Ладно, поехали.

Мы добрались до района, застроенного складами, и по адресу,указанному Катчером, обнаружили четырехэтажный кирпичный дом с просторнойпарковкой. По фасаду через равные промежутки тянулся ряд огромных окон,солидная дверь была выкрашена в красный цвет. Мы под дождем пробежали потротуару, толкнули створку и поспешно заскочили внутрь, оказавшись в обширномхолле, от которого вглубь здания уходил широкий коридор. Недалеко от входавозвышалась полукруглая стойка.