Однако через несколько месяцев на смену такого родаизматывающему безмолвному противостоянию пришли более активные действия.

Однажды, проснувшись в номере пражского отеля, он обнаружилвозле себя кипящего в неистовой ярости Армана.

– Я требую, чтобы ты немедленно поговорил со мной!Просыпайся! Сейчас же! Я хочу, чтобы ты сопровождал меня и показал все, чтоесть в этом городе. Почему ты приехал именно сюда?

Путешествуя поездом по Швейцарии, он вдруг увидел напротивАрмана, наблюдающего за ним поверх поднятого воротника мехового пальто.Выхватив у него из рук книгу, Арман потребовал объяснить ему, о чем она, почемуон ее читает и что означает рисунок на обложке.

В Париже Арман каждую ночь упорно следовал за ним побульварам и улочкам, время от времени донимая его вопросами о тех местах, гдеон бывал, и о том, чем он занимался. В Венеции он выглянул из своей комнаты в«Даниэли» и увидел, что Арман следит за ним из окна напротив.

После этого Арман не появлялся в течение нескольких недель.Дэниел испытывал нечто среднее между ужасом и неясной надеждой и вновьзасомневался в здравости своего рассудка. Но Арман ждал его в нью-йоркском аэропорту.А когда следующей ночью Дэниел вошел в ресторан бостонского отеля «Копли»,Арман ждал его там. Обед для него был уже заказан. Арман пригласил Дэниела засвой столик и поинтересовался, известно ли ему, что «Интервью с вампиром» уже впродаже?

– Должен признаться, меня радует моя небольшая доляславы, – сказал Арман с безукоризненной вежливостью и недобройулыбкой. – Однако твое нежелание стать известным меня озадачило. Ты непоставил свое имя как «автора», и это означает, что ты либо слишком скромен,либо труслив. И тот и другой варианты для меня одинаково скучны.

– Я не голоден, давай уйдем отсюда, – слабымголосом попросил Дэниел. Но тут на их столик потекла нескончаемая вереницаблюд; присутствующие смотрели на них во все глаза.

– Я не знал, что именно ты предпочитаешь, – свосторженной улыбкой признался Арман. – Поэтому заказал все подряд.

– Решил, что можешь свести меня с ума, да? –рявкнул Дэниел. – Нет, не можешь. Вот что тебе скажу. Каждая встреча стобой еще раз убеждает меня в том, что я ничего не выдумал и пока еще в своемуме!

И он начал есть, жадно, яростно: немного рыбы, немногоговядины, немного телятины, немного сыра – всего понемногу, смешав всевместе, – какая разница! – а Арман наблюдал за ним, скрестив руки, иот восторга смеялся как мальчишка. Именно тогда Дэниел впервые услышал этотмягкий шелковистый смех. Такой соблазнительный! Он постарался напиться какможно быстрее.

Их встречи становились все более продолжительными. Беседы,споры, безжалостные словесные баталии вошли в привычку. Однажды в Новом ОрлеанеАрман с воплем вытащил Дэниела из постели:

– Телефон! Звони в Париж, сейчас же! Я хочу проверить,действительно ли смогу разговаривать с Парижем.

– Черт побери, сам звони, – взорвалсяДэниел. – Тебе уже пятьсот лет, а ты до сих пор не научился пользоватьсятелефоном? Прочти инструкцию. Ты кто – идиот бессмертный? Ничего подобного яделать не буду.

Как же удивился тогда Арман!

– Ладно, соединю я тебя с Парижем. Но счет оплатишь ты.

– О чем разговор, – самым невинным тоном ответилАрман. Вытащив из кармана пачку стодолларовых купюр, он веером рассыпал их покровати Дэниела.

Встречаясь, они все чаще спорили на философские темы. ВРиме, вытащив Дэниела из какого-то театра, Арман спросил, что он думает осущности смерти. Живым должны быть известны такие вещи! Знает ли Дэниел, чегобоится Арман?

Но Дэниелу было наплевать. Давно перевалило за полночь, онустал, напился и крепко спал в театре, пока его не нашел Арман.

– Я скажу тебе, чего я боюсь, – серьезно заговорилАрман, и голос его звучал напряженно. – Того, что после смерти наступаетхаос, что начинается сон, от которого нельзя пробудиться. Представь, что тывпал в полубессознательное состояние и тщетно пытаешься вспомнить, кто тысейчас и кем был прежде. Представь, что ты обречен на вечные напряженные поискиясности, доступной лишь живым…

Его слова испугали Дэниела. Все это звучало вполнеправдоподобно. Ведь ходят же слухи о том, что медиумы беседуют с неосязаемыми,но могущественными призраками. Но сам он не знал. Откуда ему, черт возьми,знать? Может быть, за порогом смерти вообще ничего нет. Это приводило Армана вужас, и он даже не пытался скрыть свои страдания.

– Ты думаешь, что меня это не приводит в ужас? –пристально глядя на белолицее создание, спросил Дэниел. – Сколько лет мне ещеосталось? Можешь ты определить это просто на взгляд? Скажи!

Когда Арман разбудил его в Порт-о-Пренс, то пожелалпоговорить о войне. Что все-таки думают о ней люди этого века? Знает ли Дэниел,что Арман был еще очень юным, когда все началось? Ему было семнадцать лет –совсем мало по тем временам, совсем мало. Семнадцатилетние мальчики двадцатоговека в сущности взрослые люди – у них растут бороды и волосы на груди;и тем не менее их считают детьми. А тогда все было иначе. Будучи детьми,они работали как взрослые.

Давайте, однако, не будем отклоняться от темы. Дело в том,что Арман понятия не имел о том, что чувствуют мужчины. Он никогда не былмужчиной. Конечно, он познал плотские наслаждения, это было в порядке вещей. Вте времена никто не считал, что детям неведомы чувственные наслаждения. Но онпрактически не знал, что такое настоящая агрессия. Он убивал только потому, чтотакова была его природа вампира: кровь неотразима. Но почему мужчины находятнеотразимой войну? Откуда возникает желание нападать с оружием на другое живоесущество? Каковы истоки физической потребности к разрушению?

В такие моменты Дэниел старался найти наилучший ответ:некоторые люди испытывают потребность в самоутверждении путем уничтожениядругих. Арман, без сомнения, знает об этом.

– Знаю? Знаю? Да какое это имеет значение, если ты не всилах понять? – возбужденно спрашивал Арман, и акцент его при этомстановился непривычно резким. – Если одно твое понимание не переходит вдругое? Разве тебе не ясно, что именно этого мне и недостает.

Когда он разыскал Дэниела во Франкфурте, речь зашла оприроде истории, о невозможности написания последовательного изложения событий,которое по сути своей не было бы ложью. О том, что обобщения не способствуютустановлению истины, и о том, что без них невозможно дальнейшее развитиезнаний.

Не всегда, однако, Арман встречался с ним в корыстных целях.Однажды в Англии на постоялом дворе он разбудил Дэниела и приказал емунемедленно уходить оттуда. Меньше чем через час здание сгорело.