На какое-то время в кабинете стало настолько тихо, что былоотчетливо слышно тиканье настенных часов и ШУМ машин за окнами. Было в этойтишине что-то неживое, жутковатое и совершенно непереносимое. Фил взял нарды ивстряхнул доской перед сидящим рядом Космосом:

– Давай партейку, а, Кос?

Космос взглянул на него недоуменно и, чуть помедлив, молчакивнул. Похоже, от этой тягостной тишины ему тоже было не по себе.

Минут двадцать было слышно только цоканье кубиков и шарканьефишек по доске. Пчела, сгорбившись и чуть покачиваясь, сидел на диване. Беловсквозь приспущенные веки следил за игрой.

Тишину взорвал потерявший терпение Пчела. Он подскочил кБелову и вытаращил на него полубезумные глаза:

– Ну пятнадцать минут могу понять, ну двадцать… Но, Сань,два часа задержки!

Покосившись на него, мрачный как туча Саша промолчал. И тутна круглом столе запиликал телефон. Не офисный «Панасоник», на который долженбыл звонить Каверин, а Сашин мобильник. Пчела развернулся юлой и рванулся кстолу. Его остановил резкий окрик Белова:

– Я возьму!

Отпихнув в сторону Пчелу, он схватил телефон.

– Алло! Да, Ваха. Вот ждем… – отрывисто бросал он в трубку.Вдруг его брови резко взметнулись вверх. – Что?! Это точно?! Ладно, яперезвоню.

На него неотрывно и встревоженно смотрели три пары глаз.Саша положил мобильник на стол, сел в свое кресло и обвел друзей диковатымвзглядом.

– Ну что? – выдохнул Пчела.

– Груз на приемке разгрохали, – сообщил Белов и вдруг…улыбнулся.

На его столе зазвонил телефон, и Саша тут же развернулся кнему, спрятав от друзей свою неуместную улыбку.

– Да, Олечка… – абсолютно спокойно сказал он в трубку.

Пчела кинулся к нему:

– Что-о-о?!! – проревел он.

– Минутку… – бросил Саша в трубку и, прикрыв ее ладонью,повернулся к другу. – Все, забудь – нету ничего! Прощай, оружие!

Пчела в отчаянии уронил голову на руки, а Белов, уже нетаясь, тихо и счастливо рассмеялся.

– Что ты ржешь, Саша? – свечой взвился вверх Пчела. – Что тыржешь? Мы на такие бабки попали!!!

Он схватил со стола кипу бумаг и в бешенстве швырнул их кпотолку. Белов засмеялся громче.

– Да хрен с ними, Пчелкин! Что мы, бабки не отобьем, чтоли?! – он снова поднес трубку к уху и ответил жене: – Да нет, Оль, всенормально…

Сжав ладонями виски, Пчела сделал несколько неуверенныхшагов в сторону и злобно прошипел сквозь стиснутые зубы:

– Идиот, твою мать!

Похоже, он о чем-то внезапно догадался.

В тот же день, ближе к вечеру, Белов приехал в Серебряныйбор, в неприметный клуб, облюбованный для конфиденциальных встреч его партнеромпо теннису Виктором Петровичем Зориным. Встречаться с ним у Саши не было нималейшего желания, но в сложившейся ситуации гарантии своей безопасности он могполучить только от Зорина. Кроме того, ему не терпелось узнать судьбудокументов по Фонду. Так что, нравится не нравится, но если хочешь выбраться изкувшина – будь добр сучить лапками до последнего.

Виктор Петрович встретил Сашу радушной улыбкой и крепкимрукопожатием. В кабинете, где они находились, был сервирован стол. Зориншироким жестом пригласил гостя «перекусить, чем бог послал», но Беловотказался, суховато предложив чиновнику сразу перейти к делу. Зорин открылпортфель и положил на край стола сложенную карту Чечни с отмеченным синимкарандашом маршрутом.

– Возвращаю с благодарностью, – улыбнулся он.

– А кто там работал? – поинтересовался Саша, засовывая картув карман пиджака.

– Армейский спецназ. Прошлись, как ураган, – оружиеуничтожено, ни одного свидетеля… – Виктор Петрович наморщил лоб. – Я понимаю,Саша, – тебя волнует, что ты пошел против федералов…

Белов кивнул, соглашаясь – ведь именно из-за этого он сюда иприехал.

– Понимаешь, это одна из немногих контор, которая реальнозаботится о безопасности страны. А то, что ты сдал груз, объективно работает настрану. Другое дело – твои внутренние отношения с ними… Но, в любом случае,пока мы в связке, ты – неприкасаемый.

– А мы в связке? – с неприкрытым сомнением спросил Саша.

Он отлично понял, что хотел сказать чиновник: Контора неимеет официальных претензий к Белову, а что касается его личных трений со своимфээсбэшным куратором – тут он должен разбираться сам. Фактически Зорин сноваустранился, оставил Сашу с Введенским один на один.

Виктор Петрович пристально взглянул на Белова и с укоризнойпокачал головой. Порывшись в своем кейсе, Зорин протянул Саше кожаную папку сзолотой монограммой.

– Я разморозил твои бумаги по Фонду, – важно и даже слегкаторжественно сообщил он. – Получишь о-о-огромные льготы по импорту!

Саша не стал скрывать скептической усмешки.

– Спасибо, – он взял папку и небрежно сунул ее подмышку. –Все равно надо от кого-то зависеть. А то… – он выразительно чиркнул большимпальцем по горлу, – чик – и все!

– А ты наглец, Александр, – холодно прищурился Зорин.

– Ладно, Виктор Петрович, – Белов протянул ему руку, – и натом спасибо.

Румяное солнце скатывалось к далекой горной гряде. Его косыелучи отбрасывали на разбитый, утопающий в грязи проселок длинные тени отподернутых первой нежной зеленью тополей.

По обочине дороги медленно и трудно ковылял изможденный иизраненный Володя Каверин.

Вид его был ужасен. Обгоревшая и растерзанная одеждаболталась на нем клочьями, окровавленная правая рука висела безжизненнойплетью, а левой он сжимал толстую суковатую палку, которую использовал на манеркостыля. Простреленную левую ногу, обмотанную почерневшим от запекшейся кровитряпьем, он держал согнутой и двигался вперед только с помощью здоровой ноги изажатой под мышкой палки.