Через неделю у него, Мрака, начал получаться устойчивыйпереход на кремнийорганику, а еще через два смог полчаса просуществовать наметаллической основе. Потом что-то не так подумал, и паника вышвырнула егообратно в человеческое тело, такое слабое, беспомощное, жалкое в сравнении стой гремящей мощью, что только что ощущал во всем теле.

Мрак задыхался, всхлипывал от пережитого ужаса, а когдаоклемался, признался дрожащим голосом:

— Если честно… то в самом деле большего страха не знал!Не всякий представит себя даже из костей и мяса, хотя ежедневно видит взеркале. Вот мальчишка из соседнего дома отказался ходить на балет и вообщевпал в депрессию, когда с ужасом узнал, что балерины тоже какают, как иДворники. У меня, честно, тоже была депрессия… не смейся, гад, это ты виноват!…когда я впервые ощутил, что я весь из атомов. Из таких же точно, что и мебель вдоме. Или земля под ногами. Я тогда тебе не признался, но… Да знаю, что ты всеравно догадался! Но я все-таки не признался, попер дальше. Но всякий раз дрожьберет, когда понимаю:

всего-то разницы между мною и землей под ногами — что атомысцепились чуть-чуть по-другому. И сцепись иначе — был бы не я, а, скажем,табуретка. Олег слушал, кивал сочувствующе.

— Табуретка, — сказал он кротко, — это тожехорошо.

— Чего? — прорычал Мрак.

— Говорю, табуретка, а не… ладно, смолчу. А вот мнебыло гадко, когда я ощутил, что эти атомы, о которых ты с таким… гм,неудовольствием, висят в пустоте, один от другого на расстоянии подальше, чеммуха с кремлевской башни от мухи с Эмпайр-Стейт-Билдинга. А я весь в основномпустота… Внутри меня — космос. Атомы один от другого, мои атомы! — назвездных расстояниях.

Мрак дернулся, побледнел. У него вид был такой, что сейчассотворит крестное знамение.

— Еще и такое представлять?… Нет, у меня нервы ненастолько железные.

— Укрепи, — посоветовал Олег мягко.

— Без этого не получится.

— Ладно. А потом?

— Ты почувствуешь, — сказал Олег загадочно.

— Это как мышцы, что двигают ушами. У всех есть, нонемногие могут их нащупать. Как нащупать — объяснить трудно. Вслушайся.Вслушайся очень внимательно.

На восьмой день снизу на дороге показались три легковыемашины. На этой дороге, как говорила Ирма, и одна редкость, а три — это совсемчудо. Олег, который все видел и все замечал, спустился вниз, беглым взглядомокинул веранду. Только один стол в тени, от карабкающихся по стене виноградныхлоз пахнет свежестью, воздух чист, насыщен солоноватым ароматом моря.

Он придвинул ногой стул, ушел в полосу незримости дляпростой оптики и, развалившись в удобном плетеном кресле, потихоньку отщипывалкрупные ягоды с виноградной грозди.

Ничего не поделаешь, мелькнула взъерошенная мысль, отинстинктов отказаться соблазнительно, но… Можно сказать, рискованно. Можетбыть, на самом деле и не рискованно, но он — трус. Лучше сто разперестрахуется. Мраку можно не говорить, высмеет, лучше придумать что-тодругое, более напыщенное, возвышенное. И красивое, героическое — с этойнаживкой он проглотит все, что угодно.

Машины поднимались по серпантину уверенно, но без суеты,излишней бравады или лихости. Чувствовалось, что за рулем люди опытные,солидные. Или же с заднего сиденья им подают распоряжения люди опытные исолидные. Олег на миг переключился на гамма-зрение, тут же вернулся в обычныйдиапазон, смотреть непривычно и неприятно, но в мозг уже ушла на опознание иобработку очень странная картинка. С такого расстояния что-то особенноеразобрать трудно, но, судя по тому, что в передней машине только двое: шофер иодин на заднем сиденье, а в двух следующих — по четверо человек, едут люди,настроенные решительно. Либо уже представляющие, что такое Мрак, либо желающиепоказать свою мощь. В этом случае десять могучих лбов, что выйдут из машины ивстанут в ряд, могут произвести впечатление. А ребята могучие, можно судить потолщине костей, уровню кальция и размерам грудных клеток. Да и черепа чуть лине литые…

Издали донесся долгий гудок. Машины поднялись на плато,двигаются к решетчатым воротам. Гудела передняя машина, остальные двигались вмолчании. Это были черного цвета «Мерседесы» с затемненными стеклами.

Мрак вышел на веранду, всмотрелся удивленно. Дурака строит,что ли, подумал Олег раздраженно. Должен бы знать, кто это. Ну не может,волчара, с кем-то местным не поцапаться.

Рука Мрака сделала короткое движение, створки ворот пошли встороны. Без пульта открыл, понял Олег с хмурым удовлетворением. Все-такичто-то уже умеет, до ворот не меньше двух десятков шагов…

Машины въехали во двор все три. Потом, словно по сигналу,распахнули все дверцы. И разом по обе стороны вы-

— Если мы не можем говорить здесь, — сказалСкорцези торопливо, — то мне велено доставить вас к дону Веласкузи,

— Меня уже однажды приглашали, — проговорил Мрак.Краска начала покидать лицо толстяка. Он пробормотал:

— Мы не знаем, что там случилось… Возможно, те ребятабыли пьяны… Или перебили друг друга. Но эти вот парни — они совершенно трезвые.И с ними такое не случится.

Мрак буркнул:

— С ними может случиться другое.

Толстяк насторожился, взгляд его быстро скользнул по крыше,по окнам, прикрытым жалюзи.

— Что?… С вами только один человек. Мрак кривоусмехнулся:

— Если бы вы знали, что это за человек… Словом, ребята,значитца так. Вы сейчас убираетесь отсюда… и забудете сюда дорогу. А за это яобещаю вас не трогать.

На каменных лицах молодцов появились улыбки. Толстяксдержанно усмехнулся:

— Сеньор Темный… я не хочу был невежливым, у меня другойранг, но должен заметить, что вы перегнули. Это лучшие бойцы…

Олег видел, что Мраку то ли надоело пустое пререкание, то лион устыдился, что пререкается с мелким местным гангстером, вместо того чтобыраскачивать атомную решетку своей шкуры.

— Ага, — сказал Мрак как можно равнодушнее, —бойцы… Сколько вас? Вдесятером? Вы бы еще полк привели…

Не отвечая, Скорцези коротко и быстро замахнулся, но это быллишь отвлекающий маневр, а ударил он сильно и жестоко ногой. Мрак легкопарировал, а сам кулаком без всяких фокусов ударил дурака в лицо. Скорцезиотлетел к воротам, грохнулся, слышно было, как хрустнули кости. Он сполз наземлю, кровь хлынула изо рта и ушей.

— Ну, — сказал Мрак, — вас осталось девять.Может, не стоит?

Они даже не переглянулись, взгляды цепко на нем,приближаются медленно, но Мрак уловил сзади словно бы потепление воздуха,одновременно ноздрей достиг запах мужского пота, что нарисовал в цвете фигурурослого бойца, вот он уже коротко и сильно замахнулся…

И наткнулся на жестокий удар локтем в грудь. Кости затрещалии вмялись, осколок одной пробил сердце. Боец побелел от страшной боли, колениподогнулись, он рухнул вниз лицом. Под ним сразу начала растекаться краснаялужа.