— Я понимаю, — ответила она тихо.

— Насчет работы?

— Вы вчера вернулись едва живыми, — произнесла онас легким упреком.

— Особенно господин Мрак… Я никогда еще не видела еготаким измученным.

— Но сегодня-то он как огурчик?

Ее глаза смотрели ему, казалось, прямо в душу.

— Да, — ответила она тихо.

— Просто удивительно, как он может так быстроотдохнуть. И даже поправиться…

— Это иллюзия, — заверил он, хотя Мрак, конечно,ускорив метаболизм, за ночь набрал потерянные в полете десяток килограммовплоти.

— Он просто отъелся и стал выглядеть… шире.

— Пусть так, — ответила она просто.

— Я не знаю, кто вы… Сперва я думала, что Мрак — агентправительственных организаций, уж очень он силен и все умеет, потом… потомстала считать его пришельцем из других миров. Теперь вижу, что он не один. Ведья сидела у окна, а мне видна та единственная дорога, по которой можно к намподняться… На ней никто не появлялся с утра. Как вы оказались здесь? Но это неимеет значения. Я знаю, что вы оба… очень добрые. Мрак подобрал меня, какутопающего котенка, хотя кто я ему?… И все еще возится. А он сам нуждается впомощи. Но как ему помочь?

Олег улыбнулся ей как можно дружелюбнее.

— Просто быть, — ответил он.

— Этого достаточно. Она покачала головой:

— Я хотела бы что-нибудь для него делать.

— Просто быть, — повторил он.

— Чтобы ему было за что воевать и… куда возвращаться.

Он замолчал, Ирма проследила за его взглядом. Со стороныдороги к запертым воротам подъехала старенькая открытая легковушка, похожая нараздолбанный «Запорожец». В кузове покачивались два больших бидона, мертвозастыли три ящика с молочными бутылками.

Ирма тронула пультик. Ворота раздвинулись, легковушкавъехала во двор и остановилась перед подъездом.

— Молочник, — объяснила Ирма.

— Господин Мрак очень любит настоящее деревенскоемолоко. Даже если его нет, он велит покупать ежедневно свежее молоко, сметану итворог.

Олег скупо улыбнулся. Здесь любая фраза начинается со слов:«Господин Мрак изволит…»

Молочник, молодой чернявый парень, вытащил большую литровуюбутыль молока, такую же банку со сметаной и еще банку — с творогом. Его глазаудивленно расширились, когда он увидел Олега рядом с Ирмой. Торопливопоклонился, сказал заискивающе:

— Я привез все, что заказывает господин… э-э… Темный. Ярад… да что там рад, я просто счастлив, что у него гости…

Олег, насторожившись, поинтересовался:

— Чему? Что-то случилось?

Молочник быстро скользнул по нему взглядом, и Олег отметил,что глаза у молочника профессионально цепкие.

Лицо тоже больше подошло бы агенту по особым поручениям,которому очень важно не привлекать внимания.

— Нет, — заверил молочник торопливо, — простогосподин Темный исчезает так внезапно… А мы зарабатываем тем, что доставляеммолоко на дом, яйца. Зелень… Потеря даже одного клиента — это заметно! А когдавместо одного — двое, это добавочный заработок.

— Да, — согласился Олег. Он подумал, что теперь ив России точно те же проблемы. Во всяком случае, Каролина радуется новомучеловеку из тех же соображений.

— Вы все время обслуживаете этот район?

Молочник заколебался, но, взглянув на Ирму, решил, что ложьпроверить легко, сказал тише:

— Раньше здесь работал мой троюродный брат… Но напрошлой неделе он приболел. Чтобы не терять клиентуру, его работу сейчас делаюя.

— Хорошо поступаете, — ободрил Олег.

Ирма расплатилась, довольно щедро, молочник удалился, громкорассыпаясь в благодарностях. Олег покачал головой и направился в столовую. Изкабинета появился Мрак, ревниво посмотрел на Олега с Ирмой, нахмурился, ноничего не сказал.

Олег покачал головой, что это с Мраком, поманил его всторону.

— Ну?

— Краткость, — восхитился Мрак, — сестраталанта, хоть и теща гонорара. Что значит твое загадочное и мудрое мычание?

— Как? — спросил Олег.

— Отдышался? Готов идти дальше?

— А ты? Олег помрачнел.

— А я уперся в какую-то стену. Не знаю, как шагнутьдальше… Одно дело — знать, другое — ощутить. Знание может быть и абстрактным. Ямогу знать, что я из атомов, а сам в это время лежу на мягком диване скнижечкой в руках, смотрю по ящику мыльную оперу, пользую раскрепощенныхженщин, загораю на солнышке и катаюсь на велосипеде… При такой жизни знания —одно, а реальная жизнь — другое. А сейчас надо именно ощутить… Как же Ирма?Мрак вытаращил глаза.

— Ну у тебя и переходики!… Я не успеваю за твоимимудростями следить. При чем тут Ирма?

— Ведь она и сейчас живет в иллюзорном мире. Еще большев иллюзорном, чем остальные. Те хоть знают про грязь, предательство, обман… аее ты оберегаешь даже от таких открытий. А уж про атомы хоть не заикайся!

Мрак сказал поспешно:

— И не заикнусь.

— Ну вот.

— Что «ну вот»? Что «ну вот»?

— Мы пробуем увидеть мир, — сказал Олег, —каков он есть. Боюсь, что в этом случае мы и на близких посмотрим другимиглазами. А стоит ли?… Ведь нам очень хорошо в этом мире. Мы устроены, как никтодругой. В смысле благополучия.

Мрак зябко повел плечами.

— Да уж…

— Да, для того чтобы пользоваться телевизором илихолодильником, вовсе не обязательно знать его устройство. Но для того чтобы ихделать — знать надо. И чтобы совершенствовать — надо знать очень хорошо. Мыможем потом построить всякие нуль-передающие станции, чтобы «простые люди»могли без всяких стрессов путешествовать с планеты на планету и даже из однойзвездной системы в другую. Но чтобы кому-то из них стать подобным нам… я имею ввиду, перейти на атомарный уровень, им нужно суметь заглянуть в себя… ивыдержать это зрелище. Более того, выдержать, смириться или сжиться с ним, а ужпотом начать управлять своей атомарной структурой, как тот мальчишка умеетшевелить ушами.

— Ха, — сказал Мрак хмуро.

— Если у меня вон какие пузыри по всей коже, то чтодругим?

Олег посмотрел, предположил:

— Это комары накусали.

— Меня? — изумился Мрак.

— Комары?

— Ну тогда какая-то сыпь, — сказал Олег брезгливо.

— Не заразная, надеюсь?…

На третий день в этом уютном домике Олег ощутил, что хотявглубь пока не удается сделать ни шага, но перестраивается все с большейлегкостью, а частое повторение одних и тех же действий перевело их в стадиюрефлексов. Правда, потреблял энергии чудовищно много, и, чтобы не привлекатьвнимания, выел в бункере, отдыхая, половину бетонного пола. Конечно, когдаподнимались на обед и ужин, ел с ножом и вилкой, пользовался салфеткой,похваливал кулинарные таланты прекрасной хозяйки, хотя, если честно, готовиластарательно, но неумело, чересчур артистичная душа. Мрак натужно улыбался,посматривал на друга ревниво и предостерегающе.