терминах вежливости, приличия или же особенностей характера), в конфликтах частных и общественных интересов (касающихся отношения к государству), а также в трудовых спорах (от личных стычек до коллективных конфликтов) или же, в более общем плане, в нарушении (disfonctionnement) экономических связей (которое может проявиться как в ходе рыночного обмена, так и при принятии решений о техническом инвестировании).

В итоге мы смогли рассмотреть применение на практике шести высших общих принципов, обычно приводимых индивидами в современном французском обществе в качестве доводов для достижения согласия или же для отстаивания своих позиций в ситуациях споров. Можно сказать, что эти принципы составляют основной набор политических средств (equipement politique fondamental), позволяющих установить социальную связь. Перечень принципов не является, однако, закрытым, и можно проследить зарождение новых градов, соответствующих предложенной модели.

Критерии отбора классических произведений

Изложим критерии, которыми мы руководствовались при отборе сочинений политической философии, позволивших нам описать эти высшие общие принципы.

i) Во-первых, мы старались отобрать те произведения, в которых впервые в истории философской мысли была предпринята попытка представить тот или иной град в систематической форме. Эти тексты, как мы уже сказали, можно сравнить с трудами грамматиков. В них дается общее определение, применимое ко всем людям и во всех ситуациях, устанавливающее и закрепляющее (valider) формы действий, процедур, договоренностей или правил, применяемых в конкретных ситуациях. Так, например, и до Адама Смита существовали рынки, торговцы и способы аргументации, исходящие из идеи прибыли. Однако именно у Адама Смита рыночные отношения впервые представлены в виде системы, устанавливающей универсальный принцип обоснования справедливости и организующей град по этому принципу. Таким образом, мы не подчеркиваем различие между теоретическим принципом рынка и рынком реальным, который бы отличался от первого или даже предшествовал ему. В равной степени мы не противопоставляем индивида («атома») социальному существу, как это делает Карл Поланьи, когда предлагает различие между «формальным» и «содержательным» {formal /substantive).

Мы рассматриваем сочинения Адама Смита как труды политического философа. Построение этой политической «грамматики» придает общий характер, или, можно сказать, легитимность (именно в этом смысле термин «легитимность» понимается в этой книге), лицам, вещам и отношениям, вовлеченным в рыночные связи.

Вопрос об историческом генезисе используемых текстов не был определяющим для нашей задачи и не будет рассматриваться обстоятельно. Эта проблема выходит за рамки нашего исследования. Тем не менее подчеркнем, что грады формируются в ходе истории. Их число не может быть определено априори. Принципы величия (grandeurs), используемые в наше время для обеспечения справедливости, были выработаны в самые разные эпохи. Важно также отметить, что эти принципы в неравной степени представлены в устройстве государства. Так, например, гражданский принцип (grandeur civique) закреплен в наши дни Конституцией и входит в само определение государства. Патриархальная же топика (topique domestique), согласно которой общий характер придается отношениям личной зависимости, больше не имеет в наше время прямого отношения к определению французского государства, в отличие от эпохи абсолютной монархии.

Сложное устройство государства, не сводимого к одному-единственному граду и опирающегося на несколько принципов величия, делает необходимым поиск компромисса между разными принципами и применение соответствующих средств, «депозитивов» для этой задачи.

Именно многообразием возможных комбинаций принципов можно объяснить очевидные различия в устройстве государств. Однако мы исходим из гипотезы, что грады имеют более общий характер, чем границы тех или иных государств, и что они представлены если не во всех обществах, то по крайней мере в тех из них, на формирование которых оказала влияние современная политическая философия.

2) Второй критерий отбора текстов можно сформулировать следующим образом. Высший общий принцип должен использоваться для построения порядка величия, основанного на равновесии между определенной формой жертвования (sacrifice) и определенной формой общего блага (Ыеп соттип), имеющей универсальное значение (validite universelle). Мы не рассматривали произведения, если аргументы, относящиеся к тому или иному граду, были представлены в них хаотично, нечетко, бессистемно (что, как правило, характерно для сочинений, которые были написаны до того, как соответствующий град сформировался). Также мы намеренно исключили из нашей выборки произведения, в которых смешивались разные порядки величия9. Мы не стали рассматривать и тексты, содержащие критику того или иного порядка величия. Так, например, хотя рассуждения о величии, основанном на принципе репутации, присутствуют в текстах французских моралистов XVII века, это величие представлено не в хвалебной, а в обличительной форме, в то время как в труде Гоббса этот принцип, напротив, используется для утверждения значимости града репутации. Важно, чтобы текст не ограничивался критикой, а описывал устройство мира таким, каким оно должно быть, указывал на то, как согласно естественному порядку должны быть устроены отношения людей. Мы исключили, таким образом, критические трактаты, целью которых является разрушение политического порядка путем обличения ложных ценностей. Топические построения (Ansart, 1969), которые мы отобрали для выделения политических грамматик, устанавливают порядок величия по принципу «экономии», «сбережения», обеспечивающему равновесие, гармонию между доступом к состоянию величия и платой, жертвой (sacrifice), которую необходимо принести ради общего блага.

3) Мы остановили свой выбор на сочинениях, которые являются политическими по своей сути, поскольку в них излагаются принципы справедливости, управляющие градом. Именно по этой причине для анализа, в частности, порядка, основанного на величии вдохновения (inspiration), мы обратились к творчеству Блаженного Августина.

Блаженный Августин выступает в качестве теоретика благодати. Высший принцип благодати взят им за основу для построения мистической — и одновременно политической — концепции града и Истории. В этом его отличие, скажем, от святого Хуана де ла Круса (Иоанна Креста) или святой Терезы Авильской. У последних опыт благодати хотя и принял наиболее впечатляющую и чистую форму, но при этом не послужил построению града (несмотря на то что оба этих автора создали религиозные институты). Наиболее показательным в этом смысле было бы противопоставление Блаженного Августина мистику, который бы вообще ничего или совсем немного написал о благодати, но при этом имел бы наиболее полный опыт благодати.

Схожим образом для выделения патриархального порядка величия (la grandeur domestique), основанного на личной зависимости и иерархии, мы использовали политические трактаты, в которых дом и семья рассматриваются как высший общий принцип, имеющий универсальное значение, а не просто как принцип, распространяющийся исключительно на семейные отношения и домохозяйство. В сочинениях, отобранных нами, патриархальное сообщество составляет основу государства, основу политического устройства. Этим они отличаются от произведений, в которых, как например, в концепции Аристотеля, патриархальное сообщество рассматривается лишь как составная и менее значимая часть града: «Первичным по природе является государство по сравнению с семьей и каждым из нас; ведь необходимо, чтобы целое предшествовало части» (Aristote, Pol, I,