позволяет увидеть, что их задача представляет собой попытку объединения двух принципов, совмещение которых является проблематичным. Действительно, структура модели основана на двух главных формальных ограничениях, противоречащих друг другу: i) требовании общности человеческой природы, предполагающем тождественность, общность идентичности всех людей, 2) требовании упорядочения человечества. Определение общего блага — это «замковый камень» всей структуры, который должен обеспечить совместимость этих противоречивых требований.

Отстраненный взгляд на сочинения политической философии необходим и для того, чтобы подойти к рассмотрению проблемы множества принципов согласия, вместо того чтобы ограничиваться узкими рамками одного принципа, обосновывая его цельность. Предваряя дальнейшее изложение, касающееся вопроса о сосуществовании нескольких градов, отметим, что модель града позволяет решить проблему, связанную с множественностью возможных принципов согласия. Сама по себе она исключает утопию эдема. Модель града предполагает построение порядка величия на основе одного общего блага, что соответственно сопровождается редукцией других принципов согласия. Хотя модель и отсылает только к одному принципу обоснования справедливости, она позволяет решить проблему множества принципов (в противном случае мир бы был эдемом), допуская возможность существования многообразия принципов при главенствующей роли одного из них. Редукция множества общих благ осуществляется путем упорядочения их от более значимого к менее значимому, при этом наименее значимое рассматривается как частное благо. Принцип различия (аг) и принцип упорядочения состояний величия (а4) устанавливают порядок, согласно которому одна из форм общего наделяется легитимностью общего блага града, а остальные сводятся к частным благам, с которыми связаны только эгоистичные наслаждения. Другие общие блага полностью не исключаются из града — их черты можно различить в описании блаженной жизни «малых», «простых». Они сводятся к личным наслаждениям и интересам, к самоудовлетворению. Сведение общего блага к частному благу, определяющее характер отношений между градами, будет рассмотрено более подробно в четвертой части книги, посвященной критике.

Сила редукции, свойственная модели града, и соответствующая ей критика исключают эдем, в котором нет места частному благу. В эдеме частное всегда рассматривается обобщенно, как в эпидейктическом жанре риторики: «Преувеличение всего более подходит к речам эпидейктическим, потому что здесь оратор имеет дело с деяниями, признанными за неоспоримый факт, ему остается только облечь их величием и красотой» (Aristote, Rhet., 1368а: 26)1б. Редукция множества форм общего, осуществляемая моделью града, проясняет также формулу инвестирования: жертва, требуемая для достижения величия, предполагает отречение от элементов других градов. Частное благополучие «простых», «малых», жертвуемое ради состояния величия, есть не что иное, как отголосок других общих благ, что не могут быть признанными как таковые в этом граде.

Пример рыночного града

Опираясь на элементы анализа политической философии рынка, представленные в предыдущей главе, проверим, насколько применительно к ней работает предложенная универсальная модель града. Использование политэкономии для проверки разработанной модели града может показаться неожиданным по разным причинам. Действительно, обращение к идее рынка нередко используется для оспаривания возможности достичь общего согласия. С другой стороны, формирование социологии как науки сопровождалось критикой губительного влияния рыночных отношений на общественное устройство. Само понятие индивидуализма, ассоциируемое с рыночными отношениями, сейчас настолько противопоставлено понятиям культуры, коллектива или общества, что в настоящее время просто невозможно себе представить, что град может быть построен на основе рыночных отношений подобно тому, как он мог бы быть построен на основе общего коллективного интереса. И тем не менее наша модель позволяет выявить, каким образом это оказывалось возможным (что отнюдь не очевидно при чтении современных трудов по экономике и социологии). Это можно сделать как при анализе политической философии Адама Смита, так и при анализе современных текстов, представляющих рыночный порядок величия (см. главу VI).

Первое требование модели — принцип общности человеческой природы (ai), устанавливающий тождество людей, — является основополагающим в политэкономии, поскольку позволяет провести различие между людьми и внешними благами, за обладание которыми люди конкурируют между собой. Ведь в рыночном граде люди, в отличие от благ, не подлежат обмену.

Различие состояний людей (аг) выражается в большей или меньшей степени богатства, и состояния эти подчинены четкой иерархии (а4). Утверждение, согласно которому возможность обогащения доступна всем людям в равной степени (аз), часто приводится как доказательство того, что рыночному принципу не чуждо понятие справедливости. Плата, жертва за приобщение к этой форме величия — это необходимость быть постоянно в деле, начеку, чтобы не упустить любую возможность. Она подразумевает отказ от личных привязанностей, долгосрочных проектов и верности традициям. Показать соответствие рыночного града последнему требованию нашей модели — требованию общего блага (аб) — может представляться наиболее затруднительным. Тем не менее именно в работах Адама Смита этот принцип получил наиболее полное выражение, что и дало нам основания обратиться к его концепции для рассмотрения политической философии рынка. Утверждение, согласно которому богатство богатых приносит пользу всем, подразумевает наличие гармоничного, но при этом неравного распределения состояний величия в результате конкуренции стремлений и желаний, регулируемой доступом к редким благам («невидимая рука рынка» Адама Смита). В рыночном граде, как и в других градах, именно люди, обладающие наибольшей степенью величия, самим своим величием обеспечивают возможность обращения к высшему общему благу. Именно богатые благодаря своим делам поддерживают конкуренцию на рынке. И именно в этом смысле можно сказать, что не производство предметов роскоши, а сама роскошь, само изобилие приносит пользу всем. В отличие от частного имущества, блага, обмениваемые на рынке, приносят пользу всему граду.

Таким образом, политэкономия создает определенную форму града. Она показывает, как люди, чтобы избежать постоянных разногласий, руководствуются некоторым принципом слаженности (principe de coherence) в своих действиях и в своих обоснованиях справедливости. В рыночном граде любое разногласие может привести к спору и может быть разрешено в ходе испытания рынком, которое люди согласны пройти. Конфликт антагонистических стремлений людей разрешается на рынке, на который можно сослаться как на высший общий принцип в поисках согласия.

Нелегитимный порядок: евгеника

Мы упомянули ранее о возможности выстраивания порядка ценностей, не соответствующего полностью всем условиям построения града и, соответственно, не позволяющего установить легитимные обоснования. Речь идет о способах оценки и установления иерархии между людьми, которые, в отличие от «порядка состояний величия», не являются совместимыми с принципом общего достоинства. Отсутствие принципа общего достоинства ставит в первую очередь под сомнение различие между людьми и вещами. Порядок, основанный на нелегитимной ценности, не может иметь общего характера, если он несовместим с принципом общности человеческой природы. Именно поэтому из всех существующих ценностей, имеющих отношение к людям и их вкусам, политическая философия поставила своей целью выделить те, что представляют собой обоснованные формы величия и могут послужить объединяющим принципом для суждений в