– Следовательно, ваш приход ко мне несвязан с состоянием вашей ротовой полости, и сюда вас привела иная причина.Какая? Судя по фразе о Фоминой, она связана с Наташей.

– Вы храните истории болезней?

– Конечно, так по закону положено.

– А документы Фоминой?

– Должны быть на месте.

– Сделайте одолжение, взгляните на еерентгеновские снимки!

И тут Коваленко удивила меня. По идее онадолжна была начать задавать вопросы, всплескивать руками, ахать и охать, ноМарина Семеновна спокойно крикнула:

– Лена!

– Аюшки? – ответила секретарь,заглядывая в кабинет. – Звали?

– Достань из архива карту НатальиВикторовны Фоминой и принеси сюда, – распорядилась начальница.

Через пять минут Коваленко, перелистнув неособо пухлую папочку, констатировала:

– Последнего панорамного снимка нет, егоотправили в милицию и назад не получили. Но есть несколько секторальных, всеони в одном пакете лежат. Сейчас.

Ловким движением Коваленко сунула почти черныйпрямоугольник в висевший на стене ящик, щелкнула рычажком, вспыхнул свет, истало хорошо видно кусок нижней части черепа.

– Что за черт? – подала голос МаринаСеменовна. – Это не Наташин снимок!

– А чей? – живо заинтересовалась я.

– Штифт и шестой сверхуотсутствует… – забормотала Коваленко, – знакомо, знакомо… Ну конечно!Это…

Стоматолог умолкла.

– Кто? – в нетерпении поторопила я.

– А вам зачем? – сухо спросилаКоваленко.

Я вынула из сумки удостоверение.

– Захватывающее кино, – скривиласьМарина Семеновна. – В другой раз не прикидывайтесь пациентом, я сэкономлювремя и силы. Да и материалы, кстати, тоже. Ваше начальство не станет оплачиватьосмотр, у милиции вечно нет денег.

– Я из частной структуры, перед уходомвнесу деньги в кассу. Лучше объясните, как получилась столь странная ситуация.Почему в карте Фоминой очутились чужие снимки?

Марина Семеновна отвернулась к окну.

– Не знаю!

– На их основании Наташу призналиумершей.

– Понятия не имею, как это случилось!

– Сообщение о смерти дочери убило Виктораи Ксению Фоминых, – безжалостно напомнила я.

Коваленко сгорбилась.

– Я ни в чем не виновата!

– А кто выдавал снимки экспертам?

– Медсестра.

– Пригласите ее, пожалуйста.

– Это не Лена, у меня работала другаядевушка.

– Можете назвать ее имя?

– Э… э… я забыла.

– У вас болезнь Альцгеймера? – неудержалась я.

– Катя Иванова! – нервно выпалиластоматолог.

– У вас не сохранился ее телефон?

– Нет.

– Адрес?

– Нет.

– Как странно!

– Ничего особенного, – бесстрастноотчеканила Коваленко. – Девчонка оказалась безответственной, я взяла еевременно и сразу уволила. Два года с той поры прошло! Прикажете хранить памятьо недобросовестной работнице?

– Вы избавились от Кати два года назад?

– Да.

– Интересно. Выходит, после несчастья сНаташей вы выгнали медсестру.

– Это случилось до пожара!

– Но тогда Катя никак не могла перепутатьснимки при отправке в милицию, – поймала я доктора на лжи. – ЛибоИванова ушла позже, либо не она занималась ответом на запрос следователя.

– Ну… я могла и перепутать, – далазадний ход Коваленко, – я плохо помню…

– Как к вам попала та медсестра?

– Я ее с улицы взяла.

– Без рекомендаций?

– Биржа ее прислала.

– Биржа?!

– А что особенного? Я обратилась туда,сообщила о вакансии и…

– Простите, – снова заглянула вкабинет Лена, – Лисков пришел.

– Приглашай, – обрадовалась МаринаСеменовна и закричала: – Виталий Георгиевич, входите, жду вас! Освободитекресло, нам более не о чем беседовать.

Последняя фраза относилась ко мне. Чтооставалось делать? Только встать и выйти в приемную.

– До свидания, – сказала Лена.

– Сколько с меня за осмотр?

– Минуточку, вот квитанция.

Я вынула кошелек, расплатилась и попыталасьналадить контакт с девицей:

– Лена, вы тут давно?

– Ну… почти два года.

– А до вас кто работал?

– Елена, иди сюда! – крикнула МаринаСеменовна.

Девушка кинулась на зов, я быстро схватилалежавшую на столе записную книжку, сунула ее в сумку и убежала. Стыднопризнаваться в этом, но мне пришлось пойти на воровство. Сейчас в машинеполистаю книжку, авось и найду телефон медсестры Кати, а потом опущу украденноев почтовый ящик квартиры, служащей кабинетом дантиста.

Многие люди, чей возраст перевалил заполувековую отметку, не доверяют компьютерам, Марина Семеновна была из их числа– имена своих пациентов она предпочитала хранить на бумаге. Я стала внимательноизучать записную книжку. Около некоторых фамилий стояли галочки, другиеукрашали крестики. Разобраться в системе знаков можно было лишь эмпирическимпутем, и я набрала один из телефонных номеров.

– Алло, – проскрипел старушечийголос.

– Позовите Ладу Антоновну.

– Она уехала жить в Израиль, –ответила бабка и отсоединилась.

Я обратилась к другому набору цифр.

– Фирма «Неаполи», здравствуйте, Инна.

– Как связаться с Лидией Нарусовой?

– С кем? – удивилась секретарь.

– Вас беспокоят из стоматологическойклиники, Лидия Нарусова просила предупредить ее, когда будет окно уортодонта, – защебетала я, – в качестве контактного указала этотномер телефона.