Марина Семеновна была удивлена, когда узнала,что ее постоянная пациентка, дочь Виктора и Ксении, дружит с Алисой. Кстати,именно благодаря Наташе Марина и познакомилась с Олегом. Один раз девушкапришла в неурочный час и привела к стоматологу Алису – у той раздувался флюс.

– Помогите, пожалуйста, – попросилаНата, – это моя подруга.

Марина Семеновна провела нужные манипуляции, апотом выяснилось, что у нежданной клиентки нет с собой денег.

– Ой! – воскликнула Ната, когдаКоваленко протянула Алисе квитанцию. – Черт! Чем платить будешь?

– Сейчас папе позвоню, – простоналаАлиса.

Через полчаса примчался Олег и расчитался задочь. Потом Туров сам пришел на прием… Дальнейшее понятно. По идее, Коваленкодолжна была испытывать благодарность к Фоминой и Алисе (не приди они кдантисту, не видать бы последней личного счастья), но Марина испытывала лишьглубочайшее недоумение. Наташа Фомина, девочка из хорошей семьи, умненькая,ухоженная, начитанная, что ее может связывать с оторвой Алисой?

– И что? – в нетерпении перебила ястоматолога.

Коваленко взяла со стола лист бумаги и началаскладывать его.

– У вас есть дети? – вдруг спросилаона.

– Двое, мальчик и девочка, – решивне вдаваться в подробности, ответила я.

Дантист отложила бумажку.

– Кое-кто из моих подруг, видя, как ябалую сына Диму, предостерегал меня: «Вот привыкнет парень и охамеет». Только ядо сих пор уверена: любовью испортить нельзя. Если вы, конечно, любите ребенка,а не откупаетесь от него. Закрученные гайки хуже открытого крана, рано илипоздно давление возрастет и сорвет все преграды. Вот так получилось с Фоминой.

Виктор Сергеевич и Ксения Михайловна оченьбоялись, что их дочка вырастет никчемной личностью.

– У ребенка не должно быть свободноговремени, – заявлял отец.

– В пустую голову лезут дурныемысли, – вторила ему мать.

Для Наташи с самых ранних лет составилижесткий график: подъем, обливание холодной водой, зарядка, завтрак, школа,бассейн, уроки, занятия английским, чтение книг, душ, сон. Даже у заключенных исолдат срочной службы в распорядке есть такое понятие, как «личное время», уФоминой оно предусмотрено не было. Класса до седьмого Наташа бегала какзаведенная по очерченному кругу, но потом вдруг начала чихать, кашлять. Врачвелел слегка ослабить вожжи.

– У вашей дочери переутомление, –сказал он матери, – физическое и моральное. Она может сломаться вподростковом возрасте. У девочки есть друзья?

– Зачем они ей? – удивиласьродительница. – Еще подадут дурной пример.

С огромным трудом терапевт убедил КсениюМихайловну в необходимости отправить Нату в оздоровительный лагерь. Матьвыбрала учреждение почти тюремного типа. Фомина уехала на смену и вернуласьдомой счастливая. В одной комнате с Натой очутилась Алиса, девочки понравилисьдруг другу и продолжали встречаться в городе. Фомина тщательно скрывала отродителей эту дружбу, понимала, что они не разрешат ей общаться с Туровой.

Ната филигранно водила предков за нос, лгалаим, что посещает кружок мягкой игрушки, а сама бегала к Алисе домой. ВикторСергеевич и Ксения Михайловна верили дочери, им и в голову не могло прийти, какловко научилась врать их хорошо воспитанная девочка.

А еще Наташе не давали денег. Мама рассуждалапросто: не дай бог курить начнет! Бекки же открыто держала в коробочке деньгина хозяйство, она никогда не проверяла, на что внучка потратила средства, незаставляла ее есть полезный геркулес и разрешала прогуливать школу. У Фоминойдома все было нельзя, у Туровой все можно. Угадайте, где больше нравилосьНаташе?

Марина Семеновна вновь схватила бумагу, толькотеперь она принялась рвать листок в мелкие клочья.

– Если б родители знали, на что способныих чадушки… – наконец задумчиво проговорила она. – У Наты было двакомплекта одежды. В одном она уходила из дома и возвращалась к родителям, вдругом бегала по городу. Один раз Фомина вместе с Димой, Алисой и еще парочкойстудентов зарулили в кафе, и Наташа увидела там отца…

Виктор Сергеевич скользнул по дочери взглядоми не узнал ее. Ничего удивительного: утром ректор проводил на занятия гладкопричесанную первокурсницу в строгом, элегантном брючном костюме и белой блузке,никаких следов макияжа на юном личике не было (Ксения строго следила за тем,чтобы дочь не употребляла косметику), а в забегаловку вошла растрепаннаядевчонка в рваных джинсах и застиранной майке, руки обнажены, грудь наружу, нащеках румяна, на губах помада, ресницы слиплись от туши, в зубах сигарета.Впрочем, окажись строгий ректор внимательнее, он бы мог распознать воторве-девчонке родную дочь. Но Виктор Сергеевич был очень занят – угощалсимпатичную третьекурсницу молочным коктейлем, специально зашел в дешевое, неподобающее ни его возрасту, ни статусу заведение, чтобы не нарваться назнакомых. Зато столкнулся с Натой, которая, конечно, мигом узнала папу, но видане подала.

Марина Семеновна собрала обрывки, швырнула ихв корзинку и сложила руки на груди.

– У Димы, моего сына, начался роман сНатой. Он не сообщал мне подробностей, но было видно: мальчик влюблен. Я нечинила детям препятствий, наоборот, старалась почаще уезжать на дачу.Понимаете?

Я кивнула.

– Наташа мне нравилась, – продолжалаКоваленко. – Вруньей ее сделали сами родители, буквально загнали в угол,заставили лгать. А вот Алиса, в отличие от подруги, родилась порочной, там былиизменения на генетическом уровне. Мне совершенно не нравилось, что Димаобщается еще и с Алисой. Но под каким предлогом можно разорвать эту дружбу? Янадеялась на прочные отношения с Олегом…

За несколько месяцев до начала трагедии Алисавдруг пришла к Коваленко и попросила:

– Тетя Марина, пристройте меня на работу.

– Ты же в больнице трудишься. Илиуволилась? – удивилась та.

Алиса закивала головой.

– Работаю, даже на хорошем счету устаршей, но только там очень геморройно.

– Медицина морально затратноезанятие, – Марина не упустила возможности прочитать наглой девиценотацию. – Если ты хочешь спокойствия, тебе надо математикой заняться,формулы писать, теоремы доказывать, а не с больными людьми возиться.

Алиса не стала возражать.