которого оставалась маленькой сестрёнкой даже несмотря на то, что моё детство осталось позади. И эти согревающие душу картины реально помогли. Сосредоточившись на них, я почти перестала обращать внимание на те царапины и ссадины, которые получала, пока карабкалась на крышу. А когда это, наконец, удалось сделать, ощутила себя так, словно была марионеткой, у которой обрезали верёвочки, и она утратила возможность двигаться. Я улеглась прямо поверх черепичной крыши и уставилась в небо невидящим взглядом: с трудом веря в факт собственного спасения.

Что категорически не устроило советника графа Морканта, потому что тот немедля принялся прыгать вокруг меня и тараторить:

- Ну же, Вероника, соберись! Я понимаю, что у тебя совсем нет сил, но ты должна встать, слышишь? Просто спустись вниз по лестнице, по которой пришла сюда, а дальше я позову на помощь слуг-теней. Они не могут покидать пределов замка, поэтому на крышу не явятся.

- Что, и даже на осмотре башни, до которой рукой подать, настаивать не станешь? – не двигаясь с места отозвалась я.

- Нет, конечно! - возмутился Жак. - Что я – монстр? Ты едва не погибла, о каких поисках осколков сейчас может идти речь?

- Ни о каких, - кивнула, услышав комментарий ворона и медленно, с огромным трудом села. – Всё, что мне сейчас хочется, так это выпить чего покрепче и забыться сном. Можно это организовать? Выпивку я имею ввиду?

- Э-э… да, - прозвучало в ответ растерянное. – Но ты уверена, что это действительно необходимо, Вероника!

- Абсолютно, - подтвердила я, посмотрев на собственные искалеченные руки. – Стресс буду лечить, и свои раны заодно.

- Ну-у хорошо. Хотя как по мне, девушка и алкоголь две совершенно несовместимые вещи.

- Может быть, Жак, может быть, вот только мне на это сейчас совершенно наплевать, веришь?

- Верю, - кивнул ворон, склонив голову на бок и глядя на меня немигающим взором своих чёрных глаз-пуговиц. – И сделаю всё, как ты говоришь, только давай уйдём отсюда. Принцесса Элвина исчезла, но ещё вполне может вернуться.

Последнее замечание советника хозяина Лесного замка мне очень не понравилось, и я, превозмогая слабость, заставила себя подняться на ноги. Кое-как доковыляла до лестницы, спустилась по ней вниз и… оказалась во тьме. Совсем ненадолго: так, что даже испугаться толком не успела. А когда вновь смогла видеть, обнаружила, что нахожусь в своей комнате.

Вначале не поняла, как такое возможно, а потом вспомнила сказанное Жаком про слуг-теней и просто кивнула. Сейчас я была не в том состоянии, чтобы удивляться. Следовало заняться собой и своими ранами.

К чему и приступила, когда вместе с вернувшимся вороном теми же невидимыми замковыми слугами оказалась доставлена бутылка какого-то крепкого алкоголя.

- Отлично! – одобрила я, понюхав напиток и пытаясь определить, чем тот является. – Теперь бы ещё иголку сюда.

- Иголку? – всполошился советник графа Морканта. – Зачем она тебе, Вероника?

- Занозы из рук буду доставать, - продемонстрировала я тому свои израненные руки.

- А-а. Ага. А потом, что?

- Спать буду. И очень тебя прошу, Жак, если станешь общаться с лордом, делай это в другой комнате, пожалуйста! Мне нужно прийти в себя после всего пережитого.

- Хорошо. Как скажешь.

- Спасибо, - устало улыбнулась я в ответ и, как только запрошенный предмет по извлечению заноз был доставлен, взялась за дело.

Ворон мне мешать не стал. Молча устроился рядом на кровати, глядя как я работаю иглой, обрабатываю алкоголем ранки и параллельно с этим делаю мелкие глотки прямо из горлышка бутылки. Жидкость обжигала пищевод, скапливаясь приятным теплом в районе груди, и притупляя боль в саднящих руках. Потом была горячая, расслабляющая ванна (уже без оглядки на то, что необычайно умный ворон видит меня голой), а момент, когда оказалась в постели, вообще не отразился в голове. Должно быть слуги-тени снова подоспели на помощь. А может я просто к тому времени уже была настолько пьяна, что до своего спального ложа добралась чисто на автопилоте.

В любом случае всё это было неважно. Моё сознание, измученное пережитым ужасом, объял сон, едва голова коснулась подушки.

Глава 23.

Покои графа Арлена Морканта

- Жак, тьму тебе в душу, как ты мог допустить подобное? – сверкнув поалевшими от гнева глазами, рявкнул темноволосый аристократ. – Я что тебе говорил про нахождение вне стен замка?

- Но, милорд, - попытался возразить чёрный ворон, что сидел перед большим, висящим на стене зеркалом, которое находилось в покоях графа. – Башни ведь являются частью вашего дома, а не прилегающей к нему территорией, и я подумал, что мы сможем их проверить.

- Являются, да. Вот только рядом с ними нет ни одной отражающей поверхности, куда я мог бы переместиться. Но, что толку сейчас говорить об этом? Скажи лучше, как девушка? И почему мы встречаемся здесь, а не в её комнате.

- Потому, что такова была просьба самой смертной, и я держу данное ей слово. Что же касается Ники, то она молодец. Для той, кто была всего в одном шаге от гибели, девушка отлично держится: ни намёка на истерику. А то, как она сражалась за свою жизнь… Признаться, я такого не ожидал. Любая из человеческих женщин Лотт'Лана, окажись в схожей ситуации, уже была бы мертва. Ника же не растерялась. Она не только нашла выход, но и проявила недюжинную силу с ловкостью.

- Даже так? – насмешливо произнёс граф Моркант, когда ворон завершил свою прочувствованную речь и умолк. – Ты, Жак, как я погляжу, изменил своё мнение об иномирянке. Она сумела произвести на тебя впечатление.

- Да, милорд, - церемонно склонил голову ворон. – И, если позволите, я хотел бы обратиться к вам с просьбой.

- Позволяю. Говори, чего ты хочешь, мой верный советник.

- Откажитесь от своих планов на Веронику. Просто верните её домой.

- Вернуть домой? – удивлению графа Морканта не было предела.

Чего-чего, а таких слов от Жака он услышать никак не ожидал.

- Да, милорд. Этот мир, для такой независимой женщины как Ника, станет клеткой. Она достойна более лучшей жизни, чем быть теневой женой. Заслуживает иметь настоящую семью и детей, а не провести лучшие годы в качестве любовницы. Остаться в итоге одинокой и никому не нужной.

- Очень интересно. Ты, тот, кто в принципе был не самого высокого мнения обо всем женском роде,