вас нечто среднее между предметами мебели и дрессированными собачками.

- В смысле? – высоко вскинул брови отражающийся в зеркале вампир, которого мои слова, похоже, всерьёз удивили.

- Да в прямом, - пожала я в ответ плечами. – Их обменивают точно товар, используют в качестве инкубатора для произведения на свет родовитого потомства и берут в любовницы, для собственного развлечения. Это…мерзко.

- У тебя, Вероника, сложилось ошибочное мнение о положении женщин в нашем мире, - прозвучало в ответ с укоризной, стоило только мне замолчать. – Они находятся отнюдь не в угнетённом положении, как тебе кажется. Каждая с момента своего рождения, будь то аристократка или простолюдинка, познаёт своё место в обществе, и…

- Место, - повторила я, саркастически усмехнувшись. – Как собака? А командам «сидеть» «лежать» и «голос», ваших женщин тоже с рождения обучают? Тапочки в зубах приносить и преданно заглядывать в глаза купившему их хозяину, ожидая, когда тот приласкает, тоже учат?.. Можете не отвечать. Я понимаю, что вы живёте так, как было заведено вашими предками, и сами привыкли, но для меня подобное неприемлемо. Я хочу домой, Арлен, понимаете? В знакомое и понятное мне общество, где у женщины есть право выбора, право голоса и возможность самой решать, как жить.

- Понимаю, - выслушав, медленно кивнул тот. – И, коли уж ты настроена столь решительно, не стану пытаться убедить остаться в Лотт'Лане на время. Мы оба, каждый по своим причинам, заинтересованы в самом скорейшем снятии проклятия, а потому предлагаю объединить усилия.

- Объединить усилия? Это как?

- А так: ты будешь как и прежде собирать осколки Зеркала Душ, в то время как я стану тебя охранять. Правда для этого мне понадобится какая-то отражающая поверхность, в которой смог бы находиться. Но, думаю, для тебя не составит труда найти в вещах бывшей хозяйки комнаты переносное зеркальце. У каждой дамы благородных кровей такое имеется, значит и у леди Деспины должно быть.

- Хорошо, - кивнула я, соглашаясь с графом. – Но как это поможет мне и позволит вам противостоять принцессе Элвине?

- Да очень просто, - равнодушно отозвался граф Моркант и в очередной раз пригубил напиток из своего бокала. – Этот дух не отважится подойти близко, ощутив моё присутствие.

- Что было бы здорово. Как-то не тянет встречаться с этой особой ещё раз.

- Тебе и не придётся, если сделаешь всё как я скажу. А коли интересно, как всё это будет выглядеть, можешь поискать зеркальце прямо сейчас.

- Интересно, - кивнула я, поднимаясь из-за стола, - вот только…

- Что?

- Есть у меня подозрения, что леди Деспина могла защитить свои вещи магией. Не хочется, знаете ли, вляпаться вдобавок в ещё какие-нибудь неприятности.

- Не вляпаешься, Вероника, не беспокойся, - усмехнулся отражающийся в зеркале красавец-мужчина. – Если на вещах, которые имеются в этой комнате, и была наложена некая защитная магия, то за столько лет все плетения заклинаний попросту развеялись. Любое волшебство, если оно не относится к родовому или кровному, больше года не держится. Так что можешь смело начинать поиски подходящего вместилища для моей тени. А пока будешь это делать, я хотел сказать тебе пару слов о Жаке.

Я, успевшая сделать пару шагов по направлению к комоду, с которого собиралась начать поиски зеркала, остановилась и обернулась к хозяину Лесного замка, услышав упоминание о знакомом вороне.

- С ним что-то не так? И где этот ворон сейчас? Я, если честно, удивлена его отсутствием.

- В этом нет ничего удивительного, Вероника, - спокойно отозвался на мои слова граф Моркант. – Я его отослал. Не хотел, чтобы тот слышал, о чём мы будем говорить.

- Ясно, - протянула я, хотя на самом деле мне было не понятно совершенно ничего. – Так, что вы хотели мне сказать о Жаке, Арлен?

- То, чтобы ты была с ним поаккуратнее, иномирянка. Он не совсем тот, кем кажется.

- Не совсем тот? – повторила, окончательно теряясь после услышанного. – Как это? Жак – не совсем ворон, или же он солгал мне о том, что является вашим советником?

- А вот это тебе предстоит выяснить самой, Вероника, - улыбнулся отражающийся в зеркале вампир, чем вызвал толпу мурашек, что пробежались вниз по позвоночнику.

Всё-таки жутким он был типом, и не на шутку меня пугал. Однако сказанные этим мужчиной слова я приняла к сведению, и намеревалась в самом ближайшем времени выяснить, какую тайну скрывает Жак.

Глава 25.

Допросить одного говорливого ворона, на предмет его секретов, мне не удалось. Проснувшись утром, я не обнаружила его в комнате, как было в прошлые дни, и очень этому удивилась. Неужели тот специально скрылся с моих глаз, чтобы не отвечать на вопросы о себе, или что-то успело случиться этой ночью.

Собравшись и позавтракав, я вновь сняла покрывало с напольного зеркала, через которое общалась вчера с хозяином Лесного замка, и совершенно неожиданно для себя оказалась лицом к лицу с последним.

- Вероника, рад видеть тебя снова! – с лёгкой улыбкой поприветствовал меня брюнет, и чуть поклонился.

- Доброе утро, Арлен! - кивнула я, а затем отступила назад от зеркала, к которому стояла слишком близко. – Вы, случаем, не знаете, где Жак?

- Знаю, - улыбка моего собеседника стала шире. – Я отправил его в Марну, столицу человеческого государства. Хочу знать, что там изменилось за то время, пока я пребывал в забвении. Да и последние новости не мешает получить. Так что несколько дней тебе придётся обходиться без помощи этого ворона. И подождать с раскрытием его секрета. Но не беспокойся, одна ты не останешься. Я, как гостеприимный хозяин, буду тебя сопровождать и отвечать на вопросы, если таковые появятся. Ты, главное, найденное зеркальце не забудь.

- Хорошо, - согласилась я, подходя к туалетному столику, чтобы взять упомянутый предмет. - И раз уж вы, граф, вызвались быть моим спутником, то быть может расскажете, как так получилось, что вас прокляли?

Ответил он мне не сразу. Но отнюдь не потому, что раздумывал, делать это или нет, а по причине того, что потребовалось некоторое время на переход из большого напольного зеркала, в то самое, которое я взяла в руки. И, если в первом аристократ отражался целиком, благодаря внушительным размерам отражающей поверхности, то во втором оказалось видно лишь его лицо.

- Можем идти, Вероника, - сообщил