— Нет! — донеслось уже из коридора. — Я в таких дешманских парикмахерских не стригусь, извините!.. Вшей опасаюсь!..

— Это что ещё за цаца такая? — когда шаги стихли, переключалась на меня Людка.

Я ей не ответила. Опустилась на тумбу, накрыла лицо ладонями.

— Чё она приходила хоть?.. Она мне сразу не понравилась. Вчера была здесь, я её запомнила… Вот бы обкорнать её!.. А, кстати, утром забыла сказать… ты не обижайся, я там когда не дозвонилась до тебя на неделе — Игорю сообщила… В общем, тут какой-то парень всё ошивается… Ищет тебя… Я его тоже запомнила… Ходит сюда, прям как на работу, каждый вечер… Сидит там под фонарём до закрытия…

Больше я уже не выдержала — завыла.

— Эй, ты чего, Коза…

* * *

Ещё час, или может даже два, я просидела в парикмахерской. Людка «лечила» меня, отпаивала мелиссой и развлекала. А потом я засобиралась домой, но тут, как назло, позвонил Игорь, сказал, что собирается встретить меня с работы.

А мне уже совсем не хотелось с ним видеться. Возможно, на следующий день я бы и смогла, но только не теперь, когда мои нервы были до крайней степени расшатаны…

И я стала что-то на ходу выдумывать, а сама уже почти бегом бежала на улицу — скорее домой, на маршрутку… Открыла дверь, вышла… и вдруг вижу, как вдалеке, из темноты появляется силуэт Серёжи, его светлая куртка…

Я уже не могла его ни с кем перепутать…

Он шёл, довольно быстро, и я почему-то сразу была уверена, что направляется он в мою сторону.

И тогда я засуетилась. Что-то наболтала Игорю, или просто кинула трубку — я даже не помню. Развернулась, и бегом обратно в зал. Людке наказала не выдавать меня. Полетела на второй этаж, закрылась там в туалете, успела…

А потом, уже глядя в панорамное окно, всё прекрасно видела: как Серёжа зашёл, как очень скоро снова вышел, как сел на скамейку, закурил…

Я ждала, когда он уйдёт. Насовсем уйдёт. Ждала и ревела. И наверное поэтому, из-за слёз, пропустила момент появления Игоря. Опомнилась только, когда он уже был возле Серёжи.

И тогда мне стало страшно.

Глава 28

Сергей

Прошла почти неделя, как мы с Маринкой потеряли связь. Всю эту неделю я практически не ел, не спал и стал невыносимым для окружающих.

Несколько раз едва не сцепился с пацанами в школе за свой говняный характер. Даже Трунин перестал со мной общаться. Послал меня нах, сказал, когда стану нормальным, сам подойду.

А я не знал, когда стану нормальным. Вообще — стану ли.

Мне ничего не хотелось, я вёл себя как дебил. Довёл Леську на репе, так что та на следующий день даже на учёбу не явилась, в очередной раз вызверил Валерьевну.

Только с Тимониной мы как-то находили общий язык. Она меня не бесила. Я чувствовал какое-то, походу жизненно необходимое мне, тепло от неё и только с ней был спокойным…

А потом грянула пятница. Забегая вперёд скажу, что о предстоящей тусе в ДК я знал, но идти туда не собирался. Наши решили набухаться в честь закрытия триместра. Валерьевна предоставила ключи. Леська обещала всем какую-то супер-пупер-вау-шоу-программу, танцы и конкурсы. Мне вся эта вакханалия, естественно, была не интересна…

Но получилось не совсем так, как планировалось…

После уроков, уже почти по привычке, но снова обещая себе, что делаю это в последний раз, я опять выдвинулся на Ригу.

Нет, это был бы реально последний раз…

Я уже два дня, как восстановил симку. Но Маринка по-прежнему морозилась. Я не мог ей позвонить, не мог написать — всё указывало на то, что она закинула мой номер в ЧС. Мне это не просто ломало мозг — меня это изводило. Я не понимал, как она могла так легко, не зная, что со мной, почему я не приехал на той чёртовой электричке, вычеркнуть меня из жизни… А если б я сдох реально? Попал под тот же поезд?.. Неужели ей настолько одинаково на меня?..

В общем, я решил, что либо я её увижу и наконец всё выясню, либо посылаю всё к чертям… Теперь уже окончательно. Я просто не мог так дальше, у меня не осталось сил…

И вот я, как по расписанию уже, наведался в парикмахерскую. Обломался снова. Увидев меня, Денсерша брезгливо выдохнула:

— Ну, чё ты… Опять здесь ошиваешься?.. Я же тебе сказала, не будет её.

— А когда будет?

Услышав в который раз один и тот же вопрос, Маринкина сменщица уже даже не заорала.

— Когда-когда… Когда рак на горе свистнет, упрямый ты баран… Иди вон погуляй лучше…

И я пошёл. Не знаю, почему я не уехал сразу. Либо у меня какое-то шестое чувство вдруг прорезалось, либо я просто должен был дожать себя до конца…

В общем, я опять сидел на скамейке, рвал перепонки заезженным сборником и курил. Я вообще в эти дни курил много.

ТВ из-за этого тоже на меня орала. Застукала. Но мне было похрен.

И тут ко мне подваливает какое-то тело. Я не узнал сразу, только потом вспомнил, что именно от этого типа Маринка тикала, когда мы с ней нормально пообщались в первый раз…

В общем, подваливает тело, плюхается со мной рядом и, полюбовавшись на меня молча, говорит:

— Слышь, парень, чеши отсюда.

Я, тоже молча, глядя в упор на него, сначала считываю этот не сильно миротворческий посыл чисто по губам, так как уши у меня пока заняты, затем выключаю звук, поглубже затягиваюсь и… нет, не посылаю его нах, до этого я ещё не дорос… просто интересуюсь, чем я ему мешаю, совершенно непреднамеренно обдавая его рыхлую рожу дымом.

— Я сказал, чеши, — повторяет он раздражённо. — И тут же отвлекается, переводит взгляд куда-то…

Это оказалась Маринка. Она выскочила из высотки почему-то, в расстёгнутом пальто, видно наспех накинутом, и, заметив нас, зависла.

Уже на ходу избавляясь от окурка, я подорвался к ней.

— Эй, ты куда собрался?! — возмутился где-то сзади Тело, но Маринка его осадила.

— Пожалуйста, Игорь…

И вот мы замерли друг напротив друга. И теперь, глядя в её офигенские глаза, в которых отражались ночные вывески, видя лицо, такое трогательное, нежное, приоткрытые, напомнившие мне о наших поцелуях, губы… В общем, я внезапно для себя сдулся, не знал, что сказать. Вернее, у меня словно стекло застряло в горле… Я понимал, что не сдержусь, что у меня