так накипело… И, пытаясь собраться с мыслями, просто медленно, растягивая до земли слюну, сплюнул в припорошенную свежим снегом жижу.

— Это из-за него, скажи?.. — начал, наконец-то взяв себя в руки. — Вы с ним типа вместе?.. Он кто тебе, жених, муж?.. Кто я тебе, а?..

Она молчала, кричали только её глаза, потом закачала головой отрицательно.

— Кто я?! — повторил я с нажимом, ощущая, как с каждым словом мне всё труднее становится себя контролировать.

Меня капец как колотило… И походу не от холода, к которому я должен был, по идее, уже привыкнуть…

— Чё ты молчишь, а?! Чё ты игнорила меня неделю? Ты где была? Ты меня в чёрный список добавила? Чё я тебе сделал плохого? Ты же мне даже шанса не дала объясниться!

— Слышь… — встрял Тело, коснувшись моего плеча.

Я вспыхнул, тут же пихнул его. Он хотел, естественно, попереть, но Маринка закричала:

— Пожалуйста, не надо! Игорь, пожалуйста!.. Пожалуйста…

Она обращалась к нему, переходя на шёпот, а потом и вовсе затихла. И, судя по тому, что поговорили они одними глазами, и он с фразой: «Ну ладно, если что — я тут» отошёл от нас на какое-то расстояние, они друг друга и без слов прекрасно понимали.

— Послушай, Серёж… — заговорила она. Глубоко вздохнула, опустила взгляд и выпалила, как из пулемёта: — В общем, прости, но нам придётся расстаться…

— Это я понял. Я не понял почему. Это из-за него? — Я дёрнул башкой в сторону Тела.

— Нет!.. То есть, и из-за него тоже… Но, понимаешь, Серёж, ты мне просто не подходишь…

— А он подходит?

— Он?.. Да…

— Почему?

Я всё сбивал её, она терялась и договаривала как-то медленно, неуверенно, а ещё постоянно посматривала куда-то, наверное, туда, где Он стоял…

— По возрасту.

— Да срать на возраст! Через десять лет, когда у нас были бы дети, никто бы не вспомнил про этот грёбаный возраст…

Я едва держался, чтобы не орать. Или орал уже — не знаю…

— Нет, Серёж, это для тебя наша разница не имеет значения, а для меня это важно. У меня есть сын, есть обязательства…

— Твои обязательства — всю жизнь подтирать ему сопли? Угробить своё будущее, положить его на алтарь его хорошего настроения? Лишь бы дитятко не плакало, так?!

— Ты не прав сейчас!.. — разозлилась она.

Её глаза сверкнули, но было уже поздно, меня несло.

— В чём не прав?! В том, что ты готова угождать всем вокруг, забивая на себя, на свои желания, на своё счастье…

— А кто тебе сказал, что я буду счастлива с тобой?! — в ответ закричала она, выплёвывая облачка белого пара. — С чего ты это взял?!

— Я это сказал! Я это тебе обещал! Потому что я выбрал тебя! Не на месяц, не на два, не на год — навсегда, понимаешь?!

— Ха-ха, смешно! Выбрал он, спасибо!.. Ты глупый, самовлюблённый, самонадеянный, наивный мальчишка! Это ты не понимаешь, что счастье — это миг… Что в жизни есть ещё такие вещи, как болезни, безденежье, другие проблемы…

— Мы бы со всем справились…

— Да не справились бы, Серёжа, не справились! Потому что тебе восемнадцать, ты ничего не умеешь ещё, не можешь, ты не научился ещё даже зарабатывать!..

— А это важно для тебя?! — перекричал её я.

— Важно! Потому что рай в шалаше — это сказки для восемнадцатилетних! На самом деле, финансовые проблемы разрушают любой брак! Любой, Серёж! И я не могу ждать десять, или сколько там лет, пока ты встанешь на ноги! Моё время уже тикает!

Тут я заглох. В голове вихрем пронеслись Трунинские доводы насчёт «девушек постарше». Похоже, он был прав всё-таки.

— А у него что, дохрена денег? — резко сбавив обороты, спросил едва слышно.

— Не твоего ума дела!!! — выкрикнула она.

И почесала прямо к Нему, но я опять заорал ей в спину:

— Это ты дура! Ты наивная и нихрена не понимаешь! Бабло может заработать любой, кто угодно, а настоящие чувства, такие, как у нас с тобой, реально раз в жизни…

Я не договорил, голос сорвался. Но она всё равно никак не реагировала.

— Ты пожалеешь ещё, сама опомнишься! — продолжил надрываться от бессилия я. — Только поздняк метаться будет, потому что я обратно не приму уже! Я никого… никогда… назад после других мужиков не принимаю, ты слышишь?!!

Но она уже не слышала. Они перешли через шумную дорогу и скрылись в проулке с нерабочими фонарями.

Глава 29

Сергей

Какая там стадия? Отрицание, гнев?..

В общем, у меня был гнев. Не сразу. Я не знаю как, но я доехал до посёлка. Уже залил шары, потом встретил парней: Лебедя, Ялту, Буторина… Кто-то ещё был. Мы пошли к ДК, только по пути зависли на огороженной баскетбольной площадке.

Вот там был гнев, в «коробке».

Короче, я сначала в кольцо решил попасть бутылкой. Попал. Пацаны стали свистеть. Кто-то захотел попробовать повторить мой подвиг, но не получилось. Я отжал тару — и снова по щиту…

Стекло разлеталось под ногами, мы орали… Забрасывали по второму разу, по третьему… У меня все руки были в крови… Потом набесились, наржались, навалялись в снегу даже (в отличие от города, у нас ещё лежал снег)… И такие красивые, все грязные, зато со счастливыми, как в детстве, лицами, потопали на второй этаж, где уже вовсю гремела музыка.

Нас встретили дружным возгласами. В душном зале стояла атмосфера анархии и алкогольного драйва. Только чуть позже оказалось, что анархия не полная.

Валерьевна бдела. Меня она сразу выцепила и, загнав в театралку, долго и нервно бинтовала мне ладони, приговаривая:

— Ну, Серёга!.. Когда-нибудь ты у меня точно схлопочешь!.. Вот свалился же на мою голову…

А потом было обещанное шоу.

— Так, ребят, ребят, минуточку внимания! — взяла микрофон поднявшаяся на помост и вся сверкающая в своём ярко-красном платье Леська. — А сейчас мы хотим вам показать кое-что… что мы для вас приготовили. Это, короче, такие типа мини-сценки — пародии. Ваша задача после каждой угадывать, кого мы изображали. Окей?!

Все одобрительно загалдели. Кто-то кричал: «Валяй!», кто-то свистел, и все до одного, включая меня, хлопали…

— Отлично! Тогда первый пошёл — встречайте!..

И на сцену прогромыхал Антоха Завьялов. Большой, грузный малый, он довольно комично, в самом деле, изображал щуплого, суетливого Ялту, акцентируя на его привычке вечно путать аббревиатуры и вообще, слова.

Кстати, именно Ялта как-то перевернул сокращённое название одного из алко-маркетов, превратив его в «ЧК». Мы, как обычно, долго ржали, даже чуть самого Ялту не