— Ты же слышала, что сказал мой заместитель: они провериливесь пятый этаж. Девочки нигде нет. И никто се там не видел. Если бы кто-нибудьее заметил, тогда можно было говорить, что она не знает, как вернуться. Но еенет в здании!

— Прямо мистика какая-то, — заметила Оксана. — «Секретныематериалы». Чем занимается институт над вами? Может, там ставят какие-нибудьзакрытые опыты?

— Ну да, с колбасой или паштетом, — огрызнулся Халупович. —Это Институт пищевой промышленности. Они там углеводы определяли и белки.Никаких чудес там не бывало.

— Позвони в прокуратуру и вызови следователя, — настоятельнопотребовала Оксана. — Пока мы здесь, тебе нужно принять решение.

Эдуард Леонидович перевел взгляд на молчавшего Дронго.

— Что делать? — спросил он. — Может, вы мне подскажете?

— Нужно понять, куда делась девочка, — мрачно ответилДронго, — и кому было выгодно, чтобы она исчезла.

— А если мы ее не найдем?

— Вы хотите, чтобы мы обсудили эту тему все вместе? —уточнил Дронго.

— Конечно. Мы — все четверо — подозреваемые, — ответилХалупович.

— И я не думаю, что целесообразно что-то от нас скрывать, —добавила Оксана.

— Вы полагаете, что я могу быть достаточно откровенным иизложить вам свои подозрения? — поинтересовался Дронго.

— Безусловно, — кивнул Халупович.

— Пока единственный человек, кому могло быть выгодноисчезновение девочки, это вы, Эдуард Леонидович, — спокойно заметил Дронго.

— Вы так думаете? — невесело усмехнулся Халупович. —Получается, что сначала я убил бабушку, а потом подстроил похищение внучки. Номотив? Зачем мне устраивать неприятности самому себе?

— Он прав, — кивнула Оксана, обращаясь к Дронго, — должныбыть очень веские причины, чтобы совершить подобное преступление.

— Причины могут быть разные, — туманно заметил Дронго, —например, она могла знать о характере его отношений с Ниной.

— Что? — изумился Халупович. — Что вы такое говорите?

Он непроизвольно вскинул руку и задел чашку с недопитымкофе. Чашка упала и разбилась. И все присутствующие вдруг заметили, что на лицеХалуповича отразилось не только удивление, но и тщательно скрываемая тревога.

— Что вы себе позволяете?! — несколько нервно воскликнулЭдуард Леонидович. Он наклонился, чтобы из ящика стола достать сигару. Былозаметно, что он нервничает и пытается скрыть свое состояние за судорожнымидвижениями.

— Вы сами просили меня начать разговор, — напомнил Дронго. —Учитывая, что у нас мало времени, я изложу вам только главные моменты, накоторые сразу обратил внимание. Во-первых, у вашей секретарши Нины большаяквартира. Если она успела развестись и получить прекрасную квартиру в центре,то не сомневаюсь: она доплатила очень большую сумму. Ведь квартира ее материнаходилась в Митине. Допустим, что в этом вопросе ей помог ее муж. Во-вторых,вы сделали небольшую ошибку. Вчера, рассказывая мне о Нине, вы упомянулиродившегося мальчика, отметив, что ему три года. И непроизвольно соврали,сказав, что Нина работает у вас два года. Тогда как сама Нина сегодня днем, довашего приезда, на вопрос Оксаны Григорьевны, как давно она работает в вашейфирме, ответила, что около четырех лет.

И наконец, в-третьих, когда вчера я спросил вашего водителя,могла ли Нина появиться в вашей квартире, предназначенной для свиданий, ониспугался и стал все отрицать. Я не утверждаю, что это ваш ребенок, но вашиотношения с Ниной кажутся мне не совсем такими, какими вы хотели бы ихпредставить.

— Я так и думала! — раздался торжествующий голос ОксаныГригорьевны. — Эта наглая девчонка еще и развлекает тебя в перерывах.

— Как вам не стыдно? — нахмурилась Фариза. — Разве можнотакое говорить?

— Разве я не права? — спросила Оксана, обращаясь к Халуповичу.Тот мрачно дымил сигарой. Потом сказал, обращаясь к Дронго:

— Мне нужно было сразу все вам рассказать. Вы правы. У насбыли некоторые отношения. Но этой не мой ребенок. Она действительно развеласьидействительно осталась одна с ребенком. И я просто пожалел ее. У Нины никогонет, кроме матери. Сначала я купил для Нины квартиру на Новой Басманной, но ейбыло трудно жить одной, поэтому я помог им переехать ближе, обменяв две ихквартиры на одну. Но она здесь ни при чем. Она чудесная женщина, добрая, мягкая,исполнительная. Мне просто хотелось ей помочь.

— Ты всегда был добрым человеком, Эдик, — растрогалась Элга,тяжело вздохнув.

— А заодно и позабавиться с девочкой, — не успокаиваласьмстительная Оксана. — Хорошо устроился, Халупович! Вся твоя жизнь была связанас бабами. Ну ты и кобель чертов. Даже секретаршу в покое оставить не мог. Сдругой тоже встречался?

— Нет, — покачал головой Халупович, осторожно кладя сигару впепельницу. — И не нужно в таком тоне, Оксана. Я не ангел, конечно, но и не кобель,как ты говоришь. У меня на самом деле было не так уж и много женщин.

— Вижу, — показала рукой на своих соседок Оксана, — устроилсебе гарем. Собрал своих подруг и в результате подставил. Эта твоя девочканаверняка знала, где ты проводишь время. И, конечно, побывала там, чтобыотравить воду. А я-то, дура, думала, что это тебя хотели отравить, а твоядомработница лишь по ошибке эту воду выпила. Но теперь понимаю, как все было.Нина узнала, что у тебя будут свидания с прежними подружками. Она ведь не моглапредположить, что твоим подружкам уже много лет. Она не могла знать, что мы ужеей не соперницы. А терять такого ухажера ей не хотелось. Вот она и решилаприготовить «гостинец» для одной из нас. Чтобы одна умерла, а подозрение палона другую. Все она рассчитала. Вот стерва. А ты нам брехал, что там никого небыло. Наверное, привозил и ее туда.

— Хватит, — остановил ее Халупович. — Это собаки брешут, а яговорил правду.

— На украинском языке это означает, что вы говорилинеправду, — улыбнулся Дронго. — Не нужно усложнять ситуацию, ОксанаГригорьевна. Мне кажется, вы несколько увлеклись и в своем обвинительномзаключении не отметили несколько важных моментов. Во — первых, Нина знала, ктоименно приезжает и сколько кому лет. Она прекрасно знала, что вы — прежниепассии Эдуарда Леонидовича, прошу прощения за это слово, если оно вас обижает.Могу сказать по-другому: «дамы сердца». Поэтому ей изначально было ясно: вы ейне конкурентки. Во-вторых, Халупович вряд ли стал бы приглашать именно Нину насвою квартиру, где он проводил встречи с нужными ему людьми. Нина и без тогомного, знала, а ее новая квартира находится отсюда совсем недалеко, и Халуповичвсегда мог навестить ее у нее дома. И наконец, самое глазное. Вы не обратиливнимание на очевидное несоответствие ваших слов с вашими выводами. Если Нинатак держится за своего шефа, считая его благодетелем, то она никогда и ни прикаких обстоятельствах не станет отравлять воду на его кухне. Ведь ее могливыпить не только его гостьи, но и он сам. А уж если ей так захотелось быотравить кого-то из вас, то она могла бы это сделать, положив яд в вашуконкретную чашечку с кофе.