этим парнем, я перестаю заниматься расследованием, а с Качановым объясняться будешь сам.

– Обещаю быть пай-мальчиком, – буркнул Иван.

– Вот и ладушки. Идем?

На вахте никого не было. Будка была пуста, на кресле, покрытом китайским плюшевым покрывалом, лежали раскрытая книжка с кроссвордами и очки. На столике дымился чай в толстой кружке с изображением созвездия и надписью «Весы».

– Есть тут кто? – нахмурилась я.

Но Ваня уже прошмыгнул под турникетом и направился в сторону ближайшего бокового коридора.

– Ты куда?

– Комната двенадцать, он же сказал.

Я последовала Ваниному примеру, и через минуту мы уже стояли перед нужной дверью. Из комнаты Светлова доносился звук работающего телевизора и звякала посуда. Видимо, хозяева готовились к ужину. Иван постучал.

Нам открыли не сразу. Из комнаты донеслись голоса. Один, женский, был явно раздражен. Я четко расслышала фразу Андрея: «Выйди, пока я разговариваю». В ответ женщина невнятно возмутилась. «Все, я сказал. Тебя это не касается!» – донеслось из-за двери, и она наконец распахнулась, являя нам неприглядную обстановку.

Комнаты общежитий всегда казались мне странными. В одном помещении была словно сжата в комочек жизнь большой квартиры. Тут стояли большая, накрытая покрывалом тахта, обеденный стол, шкаф, тумба с телевизором, кресло. На крючках у входа висели ключи с брелоком в виде паука и легкий поношенный плащ. На окне виднелись те самые печальные кактусы, которые я заприметила с улицы.

– Проходите, – сказал Андрей, – только ненадолго. Жена бесится.

– Да пошел ты! – крикнула маленькая худенькая женщина, выскакивая из-за ширмы с сумочкой наперевес.

Не здороваясь, она выскочила в коридор и хлопнула дверью так, что зазвенели чашки в буфете.

– Извините, – проворчал Андрей, – я поэтому и не хотел ни с кем говорить. Ирка ревнивая как черт. Она, когда узнала, что я встречался с Аленой, чуть с крыши не прыгнула, хотя все это было задолго до нее.

Мы сели за стол, но Андрей ничего нам не предложил. Он положил руки перед собой и уткнулся взглядом в узор на клеенке.

– Что вам нужно?

– Расскажите о том времени, когда у вас был роман с Аленой, – попросила я.

– Что там рассказывать? Было и было. Нас ее мать познакомила. Я у соседки ее обои клеил, как-то раз Нина Ильинична зашла, мы и разговорились. Она потом еще пару раз заходила, пока я работал. А потом в гости пригласила. Мол, ей тоже надо обои переклеить. Я зашел, а там Алена – суп варит на кухне. Летает как бабочка между плитой и холодильником. До сих пор эта картинка перед глазами стоит. Они меня за стол пригласили, потом разговоры, то да се. Я уже после понял, что никакой ремонт Нине Ильиничне не нужен был. Она просто хотела дочку свою мне сосватать. Против я, конечно, не был, но удивился.

– Почему?

– Сами видите – завидной партией меня не назовешь. Сын потомственных алкашей. Вероятно, и сам в будущем алкаш. А тут такая дива! Алена уже тогда выглядела как кинозвезда.

– Вы очень самокритичны.

– Я трезво смотрю на вещи. Работы не гнушаюсь, но вряд ли когда-нибудь стану миллионером. Обычно мамки своих девок от меня прятали. А тут – странное дело – знакомят, расхваливают. Человек, мол, работящий, простой, соль земли. Ну, и Алена мне понравилась. Красивая, умная и какая-то… не знаю, слова подобрать не могу… больная, что ли.

Иван побагровел, но я метнула на него выразительный взгляд, и он смолчал.

– Они с матерью жили не бог весть как, но у Нины Ильиничны было какое-то странное представление о жизни – не дай бог разбогатеть. Само слово «деньги» было для нее почти ругательным. Ну, и Алене это в какой-то мере передалось. Я не придерживался таких взглядов, но ничего не возражал. Меня только удивляло – надо же на что-то есть, оплачивать коммуналку, одеваться, в конце концов. Для этого же нужны деньги. А Нина Ильинична даже свою зарплату в больнице брезгливо принимала. Хорошо, что у Алены отец появился вовремя. Раскрыл ей глаза на правильное положение вещей.

Иван вдруг сунул руку в карман и вытащил ключи от машины. На улице раздался визг сигнализации.

– Пойду посмотрю, – сорвался он, – продолжай без меня.

Я кивнула и обернулась к Андрею:

– Она вам сразу рассказала об отце? Мне говорили, все держалось в строжайшем секрете.

– Она сказала, что есть богатый отец. О том, что это Качанов, я узнал позже. К тому моменту как я познакомился с Аленой, она уже хотела уехать и мечтала о Москве. Мне эти мысли до поры до времени не мешали.

– Почему?

– Не думал, что у нас все далеко зайдет. Я о серьезных отношениях тогда не задумывался. У меня их и не было никогда. А потом завертелось как-то…

Повисла пауза.

– Вы с Дашкой, дурой этой, уже говорили? – вдруг поднял голову Светлов. – Вижу, что говорили. Тогда вы всю картину знаете, вам мои показания ни к чему.

– Может, у вас другой взгляд на эти события. Вы что же, действительно хотели изменить Алене, чтобы отомстить ей за отъезд в Москву?

– Да! Да, хотел! – повысил голос Андрей. – Потому что нельзя просто так людей в мусорное ведро выбрасывать. То люблю не могу. То прости – уезжаю. Мы много лет встречались. Я думал, ей действительно претит вся эта шелуха столичная.

– Как же? Столько лет она мечтала, вам о своих планах рассказывала…

– Я не воспринимал серьезно ее слова. Она же так клялась в любви. Думал, это так, ерунда. Кто из нас в детстве не мечтал о голливудской славе?

Хлопнула дверь, и через минуту Иван опять присоединился к нам за столом.

– Что там случилось, все в порядке? – спросила я.

– Странно, но вроде ничего страшного. Просто «сигналка» сработала. Может, кто-то колесо пнул.

Я вернулась к теме разговора со Светловым:

– Вы сказали, что виделись с Аленой два года назад.

– Это была случайная встреча. Я увидел ее у магазина, мы перекинулись парой слов.

– Вы врете.

Андрей уставился на меня.

– В смысле?

– Вы бы так не дергались, если